Эти бурные чувства

Джульетта попыталась в притворном гневе наступить ему на ногу, но он быстро убрал ее, и вместо пальцев его ноги ее каблук уперся в пол.

Она весело фыркнула, признавая, что он ее обошел.

– Нельзя наступать на ногу, – сказал он.

– Потому что тогда тебе пришлось бы ответить тем же, – закончила она.

Улыбки сразу же сползли с их лиц. Они одновременно вспомнили все те случаи, когда Джульетта хихикала над суеверностью Ромы, те, когда он просил ее остановиться после того, как она случайно наступала ему на ногу и осторожно – очень, очень осторожно – касался подошвой ее носка.

– Мы поссоримся, если я тоже не наступлю тебе на ногу, – сказал он в первый раз, когда она недоуменно уставилась на него. – Эй, перестань смеяться!

Но он тоже засмеялся. Он смеялся, потому мысль о том, что их что-то может рассорить, казалась такой нелепой в то время, когда они боролись с мощью своих семей, чтобы оставаться вместе.

И куда это их привело? Их разделяло море крови.

Джульетта отвернулась, и они опять погрузились в молчание. Время от времени Джульетта слышала какой-то резкий звук, доносящийся снаружи, поворачивалась и пыталась понять, что за тварь его издает: сова, собака или чудовище, появившееся на улицах Шанхая.

Наконец Джульетта, не в силах и дальше выносить ожидание, встала и начала ходить по лаборатории, беря в руки то один предмет, то другой, разглядывая его и опять ставя на место: например она взяла в руки колбу из числа тех, что стояли на полу, маленькую металлическую ложечку из тех, что были сложены в углу, затем положила руку на верхнюю папку в аккуратной стопке на одном из рабочих столов.

Кто-то сразу же схватил папки и дернул их.

– Это не для твоих глаз, красотка, – сказал Маршал.

Джульетта нахмурилась.

– Я не шпионила, – огрызнулась она, – а если бы шпионила, ты бы этого не заметил.

– Неужели? – Маршал шмякнул стопку обратно на стол и отодвинул ее подальше. Джульетта была раздражена. Она рисковала всем, согласившись работать с Ромой. Разве стала бы она вести двойную игру?

– Маршал, сядь на место, – крикнул Рома с другого конца комнаты. Венедикт Монтеков даже не поднял глаз от альбома для набросков, который он достал из сумки, а вот Лауренс, стоя у ограждения второго этажа, бросил на них обеспокоенный взгляд. Надо думать, он опасался, как бы они, подравшись, не побили стеклянные колбы и бутылки с химикатами.

– Хотите, я покажу вам некоторые из моих изобретений? – громко крикнул он, пытаясь привлечь их внимание. – Такого Шанхай еще не видел.

Но Джульетта и Маршал были целиком поглощены своим противостоянием.

– Ты на что-то намекаешь? – спросила Джульетта.

– И не просто намекаю. – Маршал схватил ее запястье, потянул его на себя и выдернул из ее рукава нож. – Это не намек, а обвинение. Почему вы принесли сюда оружие, мадемуазель Цай?

Джульетта возмущенно хмыкнула и, свободной рукой сжав другое запястье Маршала, вывернула его.

– Было бы куда более странным, если бы, идя сюда, я не вооружилась, ты… ах!

Он ударил ее.

По правде говоря, это движение было инстинктивным – он непроизвольно дернул локтем, пытаясь вырвать руку из ее хватки, – но Джульетта качнулась назад, чувствуя боль в челюсти от удара костью в кость.

Рома вскочил со своего места и крикнул:

– Марш! – но Джульетта, оттолкнув Маршала, уже пришла в ярость. Это было обычным делом для кровной вражды – небольшое нарушение, ответное действие, совершенное без раздумий, град ударов с обеих сторон, сыплющихся быстрее, чем кто-то успеет понять, что происходит.

Маршал опять схватил Джульетту за руку и заломил ее за спину. Возможно, на этом бы все и закончилось, но Маршал все еще держал нож Джульетты, и ее первой мыслью было опасение, что он сейчас всадит в нее клинок. У нее не было причин ему доверять. И она, оттолкнувшись ногой от ближайшего стола, подпрыгнула и использовала тот факт, что он крепко держал ее руку, чтобы перекатиться через его плечо, пронестись над ним и приземлиться на ноги. Маршал потерял равновесие и грохнулся на пол, ударившись о него головой.

Джульетта быстро схватил нож, который он выронил, точно не зная, намерена ли она убить его. Сражаясь, она не думала об этом и держала в уме только одно – кто есть враг, а кто друг. Она знала, что, подобрав нож, надо сразу же замахнуться, и только мгновение отделяло ее от того, чтобы метнуть его в грудь Маршала Сео.

Но тут он засмеялся. Этот звук вырвал ее из застлавшей ее мозг пелены гнева. Она остановилась и опустила нож.

К тому времени как к ним подбежали Рома и его кузен, она уже протянула Маршалу руку, чтобы помочь ему встать.

– Ничего себе. Как долго ты отрабатывала этот прием? – спросил он, отряхивая одежду и уперев ногу в стол, как это сделала Джульетта. – По-моему, на секунду ты сумела преодолеть закон всемирного тяготения.

– Ты слишком высок, чтобы у тебя получилось повторить его, так что не пытайся, – ответила Джульетта.

Рома и Венедикт молча моргали. У них не было слов, но все было написано на их лицах.

Маршал задрал голову и сказал, обращаясь к Лауренсу:

– Мы еще можем посмотреть на ваши изобретения?