Этика Нового Завета

Не вполне понятно, каким образом Хауэрвас ухитряется соединять все эти элементы в цельную герменевтическую точку зрения. Впрочем, судя по его вольностям с библейской интерпретацией, он, возможно, этого и не делает. Нас же сейчас интересует не богословское паломничество Хауэрваса и не поиск единства в различных стадиях его мысли[179], а место Нового Завета в его этике (особенно в выработке нормативной позиции по вопросу о войне и насилии). Поэтому мы сосредоточимся на трех основных источниках:

♦ «Община с характером». Особое внимание мы уделим методологическим статьям под названием «Иисус: рассказ о Царстве» и «Нравственный авторитет Писания: политика и этика воспоминания»[180].

♦ «Мирное Царство».

♦ «Выпуская на волю Писание». Эта работа содержит вводную статью под названием «Политика Библии: Sola Scriptura как ересь?», а также проповеди, иллюстрирующие герменевтику Хауэрваса в действии[181].

Подход Хауэрваса к богословской этике

Поскольку на Хауэрваса серьезно повлиял Йодер, его точка зрения по вопросу о насилии почти тождественна йодеровской: церковь призвана быть народом, который, по примеру Иисуса, отказывается от использования насилия. Однако к такой нормативной позиции Хауэрвас приходит несколько иным методологическим путем. Попробуем же сейчас изложить его концепцию.

По мнению Йодера, правильное прочтение новозаветного образа Иисуса дает нормы для церковной жизни. У Хауэрваса все наоборот: церковь должна быть верной и мирной общиной, для того чтобы правильно понять новозаветный образ Иисуса. На первый взгляд, это спор о том, что было раньше - курица или яйцо. Однако Хауэрвас убежден: перед нами принципиальный эпистемологический вопрос. Его статье «Иисус: рассказ о Царстве» предпослана показательная цитата из Афанасия Великого.

Для исследования и правильного понимания Писания необходимы добрая жизнь и чистая душа. И христианская добродетель ведет ум к постижению, насколько это возможно для человеческой природы, истины относительно Бога Слова. Человек не в силах понять учения святых, пока его ум не очистится и пока он не будет пытаться подражать их жизни... Всякий желающий понять ум священных писателей должен сперва очистить собственную жизнь и приблизиться к святым, совершая те же дела, что и они[182].

Послушание должно предшествовать пониманию. Афанасий говорит о характере индивидуальных толкователей, но Хауэрвас распространяет его логику на характер церкви как интерпретирующей общины. Самая важная задача церкви - «стать общиной, способной слышать божественный рассказ, который мы находим в Писании, и жить в верности этому рассказу»[183]. Только будучи такой общиной, мы способны черпать нравственное наставление в рассказе об Иисусе. Прочтения Писания, осуществляющиеся вне церкви как формирующей характер общины, попросту поддержат «идеологию политики, отличную от политики церкви»[184]. Иными словами, они будут потворствовать индивидуализму, сибаритству и насилию. То, насколько последовательно Хауэрвас желает проводить эту линию, видно из первого же абзаца книги «Выпуская на волю Писание».

Большинство североамериканских христиан полагают, что у них есть право, а то и обязанность, читать Библию. Я с этим не согласен. Нет задачи более важной для церкви, чем вырвать Библию из рук индивидуальных христиан в Северной Америке. Давайте перестанем дарить Библию каждому ребенку, когда тот поступает в третий класс или, как предполагается, достигает соответствующей христианской зрелости... Давайте лучше скажем им и их родителям: они слишком испорчены, чтобы им можно было советовать читать Библию самостоятельно[185].

Правильно читать Писание способна лишь та община, которая уже сформирована рассказом о Царстве Божьем. Но как узнать истинную «политику церкви», если не через чтение Библии? На этот вопрос Хауэрвас дает двоякий ответ.

Во-первых, мы узнаем истину (а значит, учимся правильно читать Писание), взирая на жизнь святых.

Авторитет Писания передается через жизнь святых, на которых указывает наша община как на людей, ближе всего подошедших к нашей цели. Иначе говоря, чтобы узнать смысл Писания, надо посмотреть на тех, кто почти научился исполнять его требования в собственной жизни[186].

Под «святыми» Хауэрвас подразумевает не только святых, официально канонизированных Католической церковью, но и всех наших отцов и матерей в вере, великое облако свидетелей, которые внесли вклад в традицию, в которой мы стоим. Своей верной жизнью они хранили живое свидетельство Писания и передавали его нам. Соответственно, и наша задача - продолжить цепь традиции.

Внимательно взирая на пример тех, кто дал нам Писание, мы учимся быть народом, морально способным прощать, а потому достойным продолжать божественный рассказ, содержащийся в Писании[187].

Во-вторых, мы узнаем истину через церковную литургию, особенно Евхаристию.