Этюд в багровых тонах

– Я скажу вам ещё одну вещь, – сказал он. – Кожаные сапоги и Квадратные носы приехали вместе в кебе и вместе же прошли по тропинке. Когда они вошли внутрь, Кожаные сапоги стоял на месте, а Квадратные носы ходил взад и вперёд, становясь всё более возбуждённым. Я смог определить это по длине его шага в пыли. Он всё время говорил, доводя себя до ярости. Затем произошла трагедия. Теперь я рассказал вам всё, что знаю. Мы должны поторопиться, потому что я хочу пойти сегодня на концерт оркестра Халле и послушать Вилму Норман-Неруду. Она великолепно играет на скрипке.

Во время этого разговора наш кеб пробирался по грязным улицам, чтобы наконец остановиться в самом грязном месте из всех.

– Одли-Корт там, – сказал извозчик, указывая рукой на узкий переулок в кирпиче мертвецки бледного цвета. – Я буду здесь же, когда вы вернётесь.

Мы пробирались сквозь толпу оборванных, грязных детей, которые с любопытством наблюдали за нами; пригибались под выцветшей, только что выстиранной одеждой и в конце концов пришли к дому номер сорок шесть. На двери была небольшая медная табличка с выгравированным на ней именем Рэнс.

Холмс постучал, и дверь открыла темноволосая женщина, вытирая руки о фартук.

– Мы хотели бы поговорить с констеблем Рэнсом, – сказал Холмс.

Женщина оглянулась на лестницу:

– Он спит, сэр, но, если это важно, я его разбужу.

Она проводила нас в маленькую гостевую комнату.

Рэнс выглядел немного раздражённым из-за того, что его потревожили.

– Я описал всё в отчёте в офисе, – сказал он. – Если вы по поводу тела.

Холмс вынул из кармана полсоверена[7] и вращал его, глубоко задумавшись.

– Мы хотели бы услышать всё из ваших собственных уст, – сказал он.

– Я буду рад рассказать вам всё, что знаю, – ответил констебль Рэнс, не сводя глаз с золотой монеты.

– Опишите всё, что произошло, своими словами.

– Я начну с самого начала, – сказал он. – Моя смена длилась с десяти вечера до шести утра. Не считая драки в одиннадцать вечера в «Белом олене», это была тихая ночь. В час ночи пошёл дождь, я встретил своего коллегу Мёрчера, и мы вместе стояли на углу Генриетта-стрит и разговаривали. Сразу после двух часов ночи я подумал, что необходимо проверить, всё ли в порядке на Брикстон-роуд. Было безлюдно, не было ни души, хотя пара кебов всё же проехала мимо меня. Я как раз подумал, как кстати пришёлся бы горячий напиток, когда внезапно отблеск света в окне привлёк моё внимание. Я знал, что те два дома в Лористон-Гарденс пустуют, потому что владелец ещё не отремонтировал канализацию. Последний жилец, живший в одном из них, умер от брюшного тифа. Я был удивлён, увидев свет в окне, и заподозрил неладное. Когда я подошёл к двери…

– Вы остановились, а затем пошли обратно к воротам, – прервал его мой спутник. – Почему вы так поступили?

Рэнс подпрыгнул и уставился на Холмса с крайним изумлением на лице.

– Да, так оно и было, сэр, – сказал он, – хотя я не имею ни малейшего представления, как вы узнали об этом. Понимаете, когда я подошёл к двери, было так тихо и безлюдно, что я подумал, что лучше не идти туда одному. Я не многого боюсь, но подумал, что там может быть призрак того парня, который умер от тифа. Я огляделся по сторонам, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Мёрчера, но ни его, ни кого-либо ещё на улице не было видно.

– На улице никого не было?

– Ни души, сэр. Поэтому я вернулся и толкнул дверь. Внутри было тихо, поэтому я прошёл в комнату, где горел свет. На камине мерцала свеча, и в её свете я увидел…

– Да, я знаю, что вы увидели. Вы несколько раз обошли комнату и опустились на колени перед телом, а затем вы прошли через кухню и попытались открыть дверь, а затем…

Джон Рэнс вскочил на ноги с испуганным выражением лица и подозрением в глазах.

– Где вы спрятались, чтобы всё это увидеть? – воскликнул он. – Мне кажется, вы знаете гораздо больше, чем следовало бы.

Холмс засмеялся и бросил свою личную карточку через стол.

– Я не убийца, – сказал он. – Я одна из гончих, а не волк. Мистер Лестрейд и мистер Грегсон это подтвердят. Что вы сделали дальше?

Рэнс снова сел, всё ещё с озадаченным выражением лица, и я посочувствовал ему.

– Я вернулся к воротам и дал свисток. Пришли Мёрчер и ещё двое.

– Тогда улица была пуста?

– Я бы сказал, там не было никого, кто мог бы быть нам полезен.

– Что вы имеете в виду?

Констебль ухмыльнулся:

– Я видел много пьяных парней в своё время, но никогда таких, как этот парень. Он на ногах не мог стоять, уж тем более помочь. Мы бы отвели его в участок, если бы не были так заняты.

– Вы обратили внимание на его лицо? Его одежду? – нетерпеливо оборвал его Холмс.

– Вроде того, потому что мне пришлось ему помочь, – мне и Мёрчеру. Мы взяли его под руки так, что он оказался между нами. Это был высокий парень с красным лицом, нижняя часть которого была скрыта шарфом…

– Достаточно, – сказал Холмс. – Что с ним стало?

– У нас было достаточно работы и без того, чтобы заботиться о нём. Готов поспорить, он нашёл дорогу домой.

– Как он был одет?

– Коричневое пальто.

– Был у него в руке хлыст?

– Хлыст? Нет.