Этюд в багровых тонах

Вместо мужчины, которого мы ждали, в комнату вошла очень старая морщинистая женщина. Она сделала реверанс, затем встала, моргая своими мутными глазами, и трясущимися пальцами стала шарить в кармане.

Я взглянул на Холмса, и у него было такое мрачное выражение лица, что всё, что я мог сделать, это сохранить уверенный вид.

Старушка вытащила вечернюю газету и указала на наше объявление.

– Это то, что привело меня к вам, добрые джентльмены, – сказала она. – Золотое обручальное кольцо на Брикстон-роуд. Оно принадлежит моей внучке Салли, которая вышла замуж в это же время ровно год назад. Её муж моряк, и если он придёт домой и увидит её без кольца, то случится конфликт и ей несдобровать. У её мужа скверный характер в лучшие времена, но ещё хуже он становится после выпивки. Вчера вечером она ходила в цирк вместе с…

– Это её кольцо? – перебил я. – Слава Господу! – воскликнула женщина. – Салли будет рада этой новости. Это то самое кольцо.

– А какой у вас адрес? – спросил я, беря карандаш.

– Хаундсдич, дом триннадцать по улице Данкан. Достаточно далеко отсюда.

– Брикстон-роуд не пересекается с цирком и Хаундсдичем, – резко сказал Холмс.

Старуха повернулась и посмотрела на него:

– Джентльмен спросил мой адрес. А моя внучка Салли живёт в квартире по адресу: Мэйфилд-плейс, три, Пекхэм.

– А вы?..

– Моя фамилия Сойер, а её – Деннис, как у мужа, Томаса Денниса. Он, вообще-то, человек умный, чистоплотный, пока он в море…

– Миссис Сойер, вот ваше кольцо, – прервал я Холмса. – Я рад, что могу вернуть его законному владельцу.

Пробормотав множество слов благодарности и благословений, старушка сунула кольцо в карман и спустилась вниз по лестнице.

Холмс вскочил на ноги в тот момент, когда она ушла, и исчез в своей спальне, затем снова появился – укутанный шарфом и в пальто.

– Я прослежу за ней, – сказал он. – Она должна быть сообщницей и приведёт меня к нему. Подождите меня здесь.

Глядя в окно, я наблюдал, как старушка Сойер шаркает по улице, а её преследователь остаётся на некотором расстоянии позади. Холмсу не следовало просить меня подождать его. Уснуть не представлялось возможным, пока я не узнаю о том, как закончилось это приключение.

Я устроился читать книгу. Прошло время, и, наконец, незадолго до полуночи я услышал скрежет ключа. В тот момент, когда Холмс вошёл в комнату, я понял, что его план не удался. Его лицо выражало то веселье, то досаду, но в конце концов он разразился громким смехом.

– Я бы не хотел, чтобы люди из Скотленд-Ярда узнали об этом, ради всего святого! – сказал он. – Сам бы я не хотел услышать о такой развязке.

– Что случилось?

– О, я не против рассказать вам эту историю. Женщина прихрамывала и остановила проезжающую карету. Она дала извозчику адрес таким громким голосом, что, должно быть, слышала вся улица. «Езжайте по адресу Данкан-стрит, тринадцать, Хаундсдич», – воскликнула она. Когда она была внутри, я запрыгнул в заднюю часть кареты – это искусство, которым должен обладать каждый детектив, – и мы тронулись.

Когда мы добрались до Данкан-стрит, я спрыгнул ещё до того, как карета остановилась, потом спрыгнул извозчик и открыл дверь, но никто оттуда не вышел. Он был в ярости, не увидев ни следов пассажира, ни оплаты за проезд. Я опросил жителей дома номер тринадцать, но они никогда не слышали о людях по фамилии Сойер или Деннис.

Я не мог не улыбнуться:

– Вы имеете в виду, что эта немощная старуха смогла выйти из движущегося экипажа, и ни вы, ни водитель её не заметили?

– Будь проклята эта старуха! – резко сказал Холмс. – Нас определённо обвели вокруг пальца. Это, должно быть, был очень подвижный молодой человек с актёрским талантом. Он знал, что за ним следят, и ускользнул от меня.

Я внезапно почувствовал, что очень устал, и решил пойти спать, оставив Холмса сидеть перед камином, но поздно ночью я услышал плач его скрипки и понял, что он всё ещё размышляет о странной проблеме, в которой он хотел разобраться.

На следующий день в газетах только и говорилось, что о «Тайне Брикстона», – так они назвали это дело.

Мы с Холмсом вместе читали эти статьи за завтраком, и, похоже, они сильно его позабавили:

– Я говорил вам, что Лестрейд и Грегсон получат всю славу.

– Это зависит от того, чем обернётся это дело.

– Это не имеет никакого значения, – ответил Холмс. – Если человека поймают, то это произойдёт посредством их усилий, а если он сбежит, то это произойдёт вопреки их усилиям.

В этот момент в холле и на лестнице послышался топот, сопровождаемый криками миссис Хадсон.

– Что это происходит? – воскликнул я.

– Это криминалистический отряд Бейкер-стрит, – сказал мой товарищ.

Как только он это произнёс, дверь распахнулась, и вбежало полдюжины самых грязных и оборванных детей, каких я когда-либо видел.

– Внимание! – резко крикнул Холмс, и шестеро юных сорванцов выстроились в шеренгу, как маленькие солдатики. – В следующий раз вы должны отправить одного Виггинса с докладом. Ну что, вы нашли его, Виггинс?

– Нет, сэр, – сказал один из мальчиков.