Этюд в багровых тонах

– Вы считаете, доктор, что существует непосредственная опасность смерти? – спросил инспектор.

– Очень большая, – ответил я.

– В таком случае очевидно, что мы обязаны принять его заявление. Вы можете всё рассказать, сэр. Но всё, что вы скажете, будет записано прямо сейчас.

Хоуп устало сел, и было видно, что борьба вымотала его.

– Поскольку я нахожусь на грани смерти, я вряд ли буду вам лгать. Каждое моё слово – абсолютная правда.

Он откинулся на спинку стула и спокойно начал свой рассказ, в то время как Лестрейд записывал его в свой блокнот.

– Люди, которых я убил, были виновны в убийстве двух человек – отца и его дочери. Прошло столько времени, что ни один суд не вынесет им приговора. Я решил, что должен быть судьёй, присяжным и палачом в одном лице. Вы поступили бы так же, если бы были на моём месте.

Девушка, о которой я говорил, должна была выйти за меня замуж двадцать лет назад. Впервые я встретил её недалеко от одного из великих городов Америки. Было тёплое июньское утро, и она ехала в город. С пастбищ приходили стада овец и крупного рогатого скота. Сквозь них скакала на лошади Люси Феррье, её лицо краснело от прыжков, а длинные каштановые волосы ниспадали на спину. Я сразу же был сражён её красотой и умелым мастерством верховой езды, но, когда она попыталась обогнать стадо свирепых длиннорогих быков, оно её внезапно окружило. Её лошадь, должно быть, была проткнута рогом, потому что она встала на дыбы, угрожая выбросить Люси из седла. Ситуация могла быть фатальной, поэтому я схватил её лошадь и пробился сквозь скот.

Хоуп поёрзал в кресле, и мы ждали, пока он продолжит рассказ:

– Она не пострадала. Я вернулся к своим товарищам, и мы продолжили наш путь в поисках серебра, но я не мог выбросить эту девушку из головы. Я был уверен, что это дочь Джона Феррье, потому как видел, что она выходила из его дома. Он и мой отец были друзьями.

В ту ночь я посетил Джона Феррье, и он рассказал мне свою историю. В 1847 году он и его семья присоединились к небольшой группе, направлявшейся на запад в поисках места для поселения, но земли были суровы и неумолимы, и там обитали медведи и банды индейцев. Феррье и маленькая девочка Люси были последними выжившими в группе. Из последних сил он поднял её на сопку, чтобы окинуть сверху взглядом равнину в поисках воды. Он отдал Люси последнюю еду, и они лежали там, готовясь умереть, когда огромная группа людей из религиозной общины нашла их, и они были спасены от неминуемой смерти. Дреббер и Стэнджерсон были частью этой общины.

Эта община приняла их при условии, что они будут следовать их религии и образу жизни, чему Феррье был рад. На протяжении многих лет он упорно работал и построил ферму, которая процветала. Он принял Люси как свою дочь, и она выросла, чтобы стать той молодой женщиной, которую я встретил.

Я много раз навещал Феррье и Люси, пока, наконец, мне не пришлось уехать на пару месяцев. Но сначала я попросил Люси дождаться меня и пообещал, что мы поженимся, когда я вернусь. Она согласилась, и я уехал, прежде чем моя решимость ослабла.

Хоуп остановился, чтобы сделать глоток чая, который нам всем принесли. Я взглянул на Холмса, на лице которого было выражение недоумения, как будто он пытался сопоставить рассказ с фактами, которые у нас были.

– Через два месяца я вернулся, – продолжил Хоуп. – Путешествие было трудным, и в течение сорока восьми часов у меня не было еды, поэтому я подошёл к их порогу измученный, но прежде заметил, что за домом наблюдают странные люди. Я буквально прополз последние несколько ярдов, чтобы они меня не увидели. Феррье дал мне холодное мясо и хлеб, и, как только я поел, я спросил о Люси.

Феррье сказал мне, что она в безопасности, и схватил меня за руку. Он объяснил, что Люси обещали другому мужчине и скоро состоится свадьба. Джона обвинили в нарушении его обещания соблюдать определённый образ жизни группы, и пригрозили ему расправой. Эти люди были безжалостными и жестокими. Они дали Люси двадцать восемь дней на выбор между двумя молодыми людьми, сыновьями вождей, как это было заведено в их обществе. Джон не желал этого своей дочери. Позже я узнал, что этими людьми были Дреббер и Стэнджерсон. Каждый день Феррье обнаруживали на стенах своего дома нарисованные цифры, приближающие их к злополучному часу, – отсчёт шёл от двадцати восьми.

Я сказал Джону, что меня ждут мул и две лошади в Орлином ущелье и что мы должны немедленно уехать. Он разбудил Люси, и мы подкрались к боковому окну, так как за передним и задним наблюдали. Я знал, что Феррье было грустно покидать ферму, которую он построил с нуля, но выбора у него не было.