Этюды о гуманитаризации образования

2. Определять положительные и отрицательные последствия какого-либо пути, а также возможные другие пути, ведущие к определенной цели.

3. Находить различие в очень похожих вещах.

4. Находить сходство в очень различных вещах.

5. Указывать вещи, очень похожие на данную вещь или очень от нее отличные.

6. Удерживать в памяти фактические данные и данные, полученные опытным путем на основании использоваия шутливых стихотворений, рисунков и т. д.

7. Составить список наиболее полезных знаний.

Американский ученый Шефорд построил модель интеллекта, в которой выделил около 80 факторов. Интеллект тесно связан с другими показателями, но здесь можно дойти до абсурда. Примером такой абсурдной корреляции является уверенность многих людей, что сильная воля сочетается с особенной формой подбородка или что у шпиона непременно «бегающие глаза».

Количественные методы могут выполнять лишь второстепенные дополнительные функции как в оценке интеллекта, так и в анализе произведения искусства.

В связи с этим уместно вспомнить принцип дополнительности Бора, который доказал двойственность ряда явлений; для их описания надо прибегать к разным понятиям, которые в одно и то же время и предполагают, и исключают друг друга. Вот чем в конечном счете вызвано совмещение описательных и точных методов анализа искусства. Принцип Бора в момент его создания претендовал на универсальность и распространялся не на одни только явления природы, но и на человеческую деятельность и на искусство (см. с. 216—217).

Карл Юнг считал, что человеческая природа подчиняется принципу Бора, т. е. каждой черте в сознательном поведении соответствует прямо противоположная черта в подсознании. Этим пытались безуспешно объяснить успех одних творческих личностей и отсутствие творческих успехов у других.

Возникает необходимость во взаимодополняющем описании различных сторон жизни: интеллект и эмоциональность, самоанализ и деятельность, предмет искусства и представление о нем. Равное положение с великими противоречиями, которые на протяжении веков организовали и одновременно разъединили человеческое существование; хрупкость и преходящий характер земных вещей наряду с тем, что любое событие оставляет след в истории; развитие и незыблемость порядка; причинность и следствие. Каждый из этих методов описания жизни верен со своей точки зрения, но каждый исключает другой.

Интересны результаты следующего эксперимента, который проводился в Либерии среди крестьян. Опрашиваемые не трудились в коллективных хозяйствах и не посещали школу. Ответы их показывали, что они отказались принимать систему логических посылок и делать из них выводы. Вместе с тем опрошенные в следующий раз, те же самые крестьяне, которые немного поучились в школе или участвовали в коллективном планировании, принимали посылки как таковые и делали из них правильные выводы. Экспериментатор предложил задачу: паук пошел на праздник на обед, причем паук и черный олень обедают всегда вместе. Спрашивается: паук ест, ест ли олень? Испытуемый, в свою очередь, спрашивает, были ли они в лесу? На утвердительный ответ следовал дополнительный вопрос: вместе ли они были? Им снова предлагают посылку: паук и олень едят всегда вместе. И спрашивают, ест ли олень? Ответ: «А меня там не было». И отказываются отвечать на вопрос. Затем отвечают: «Да, ест, потому что черный олень всегда ест, немножко отдохнет и ест».

Ясно, что ответы на вопросы связаны с образованием, интеллектом и прочими качествами (см. с. 238—239).

Исследования Бруннера показали, что у народов, к которым только сейчас приходит европейская культура, различие между детьми, посещающими и не посещающими школу, очень серьезное. У школьников развивается «европеизированное» научное мышление, чуждое их сверстникам, воспитывающимся по традиционной для этих народов схеме.

Итак, мнения многочисленны. Приведу высказывание А. Эфроса (Продолжение театрального рассказа. М.: Искусство, 1985): «...искусство — это вовсе не то же, что мастерство. А что это — я не знаю (Подчеркнуто нами. — А. М.). Знаю только, что это что-то остается в тебе и становится частью твоего дыхания». Но, вероятно, все согласятся, что интеллект — это то, отсутствие чего в человеке сразу видно. Конечно, это метафора. С приведенным корреспондируется определение интеллекта американским психологом Э. Торндайком: «Интеллект — это то, чем Платон, Аристотель и Фукидид отличались от афинских идиотов своего времени» (см. c. 91).

Интеллект тем значительнее, чем ощутимее энергия несогласия.

Существует и мнение, что к девятилетнему возрасту интеллект сформирован уже на 90% (?) (см. с. 24). Здание почти (?) по строено, остаются только «отделочные» работы. Но и отделочными работами можно обезобразить любое здание (см. с. 264—265).

Вероятно, можно дискутировать по количественной (90) и приблизительной оценке (почти).