Этюды о карельской культуре

После Столбовского мира (1617 год) между Росси­ей и Швецией и особенно в 1656-1658 годах на земли Тихвинского монастыря по среднему течению Чагоды пришли и поселились карелы. Впрочем, возможно, в этих местах, вдоль большого торгового пути, уже и раньше существовали какие-то карельские поселения. Территория, на которой проживают тихвинские карелы, невелика: примерно десяток километров из конца в ко­нец. Еще недавно здесь, на окраине Бокситогорского района в 80 километрах от Тихвина, в 15 маленьких де­ревнях проживали, по прикидкам В. Д. Рягоева, около 2000 карел, но в настоящее время осталось их всего 550 человек.

Численность тихвинских карел почти не изменялась на протяжении, по крайней мере, 60-70 лет, судя по данным финляндского языковеда Юхо Куёла, который в 1911 году почти два месяца собирал в этих деревнях языковой материал и определил общее количество ка­рел числом в 1912 душ. То обстоятельство, что потомки карел, переселившихся на тихвинские земли, так долго сохраняют свой родной язык, отчасти объясняется един­ством и цельностью всей этой группы карельских дере­вень, а также ее довольно значительной изолирован­ностью от окрестного русского населения. С другими группами карел они контактов, в сущности, не имели, только с вепсами были слабые связи. Дело в том, что тихвинские карелы и ближайшие их соседи — вепсы бы­вали в одних и тех же местах на лесозаготовках. Этих вепсов тихвинские карелы называли «чухарями», о се­бе же говорили «карьялайзет», а местность, которую занимают 15 карельских деревень, называли «Карьяла», то есть «Карелия».

Материалы по тихвинским карелам В. Д. Рягоев со­бирал с 1965 года. Расшифровки с магнитофонных лент и полевые заметки составили основу его 287-страничного исследования «Тихвинский говор карельского языка», изданного в 1977 году; эту работу он успешно защитил в качестве диссертации в Тартуском университете 22 мая 1979 года.

В 1980 году в издательстве «Наука» вышел в свет объемный и разносторонний сборник собранных Рягоевым образцов речи тихвинских карел. В него вошли рас­сказы одного информатора, подобно тому как в моих людиковских текстах, во всех трех томах, рассказчиком выступает один бывший галлезерский житель С.С.Хуотаринен. Кстати, по такой же линии шел А. П. Баран­цев, работая над своим сборником людиковских текс­тов.

Информатором В. Д. Рягоева явилась Хукка-Паро или, но паспорту, Прасковья Ивановна Маничева (1897-1981). Приезжая год за годом в эти места, Рягосв всегда останавливался в доме Паро и ее мужа в де­ревне Селище. Прасковья Ивановна обладала замеча­тельной памятью, незаурядным даром устного рассказа. От нее Рягоев записал около 20 часов текста на самые разные темы. Так, очень интересны рассказы о тради­ционных верованиях, поскольку население делилось на старообрядцев — «виеролайзет» (буквально «верую­щих») и «новообрядцев» — мирян. Устная народная поэзия на карельском языке представлена многими жанрами, однако отсутствуют самобытные причита­ния.

В. Д. Рягоев собирал материал и изучал также свой родной — ливвиковский диалект карельского язы­ка. В изданном совместно с Г. Н. Макаровым сборни­ке «Образцы карельской речи» (1969) опубликованы мно­гочисленные тексты, им записанные и расшифрованные. В фундаментальном сборнике «Карельских причитаний» (1976) немало плачей, подготовленных Владимиром Рягоевым, в частности 15 причитаний, которые он за­писал в 1969 году от жительницы людиковской деревни Святозеро, блестящей исполнительницы причитаний Анны Васильевны Чесноковой.

Уже много лет назад Институт ЯЛИ и Университет Йоэнсу договорились о совместной подготовке фунда­ментального сборника образцов речи, охватывающего все диалекты карельского языка и основывающегося на современных магнитофонных записях. С петрозаводской стороны работой руководил Владимир Рягоев, который уже подготовил к печати тексты ливвиковского диалек­та. В числе других исполнителей: П. М. Зайков (самые северные говоры), В. П. Федотова (часть северных гово­ров и говоры так называемой промежуточной, переход­ной зоны), Л. Ф. Маркианова (коткозерский говор лив­виковского диалекта), А. П. Баранцев (говоры людиковского диалекта) и А. В. Пунжина (говоры калинин­ских карел, включая обособленный «дёржинский» го­вор). Группа Рягоева свою часть работы выполнила, те­перь надо дождаться текстов по говорам приладожских карел.

Владимир Рягоев был проводником и помощником в нескольких моих экспедициях. Первый раз он сопро­вождал меня в июне 1966 года в поездке по деревням Олонии, затем в 1968 году — по северно-карельским де­ревням. В 1971 году мы с ним неделю работали в рай­оне Тресны в Калининской области, а в 1972 — в селе Падаиы и его окрестностях. В наших карельских запи­сях то и дело можно услышать голос Владимира Рягое­ва, в тех случаях, когда мы, моя жена или я сам, про­сили его, превосходного знатока народной жизни, раз­говорить кого-нибудь из наших информаторов на инте­ресующую нас тему — то о рыболовстве, то об охоте, то о многоступенчатом свадебном ритуале — весь этот круг тем ему досконально известен.