Это их война

Я уже собирался уходить, когда позади услышал торопливый шум шагов. Резко обернулся и встретился взглядом с быстро приближающейся фигуркой Элины. Девушка неслась на нас так, словно ничего перед собой не видела. Ее легкий шифоновый сарафан развивался на лету, подчеркивая стройность слаженного тела. А волосы непослушными локонами спадали на хрупкие плечи. Я пробежался по ней глазами, отмечая, что сегодня она выглядела как-то иначе. Ее лицо было чересчур взволнованно и вроде бы мне не привыкать его таким видеть, но сегодня в ее глазах рядом с волнением приютилась безнадежная печаль и какая-то странная отдаленность. Резкая походка еще больше подчеркивала волнение девушки, ее тревогу. А быстрые шаги окончательно уверили меня в том, что девушка куда-то спешит, очень сильно нервничая и переживая. На мгновение я стал соображать, что могло случиться. Но быстро отогнав от себя эти мысли, списал все на больное воображение, и отвернулся.

Ба, стоящая рядом со мной, наоборот только сейчас обратила на Элину внимание, вмиг став настороженно серьезной. Она вышла вперед и, преградив ей путь, взялась за маленькие плечи.

— Милая, у тебя все хорошо? Ты куда собралась в таком виде?

Элина, резко остановившись, непонимающе захлопала ресницами, смотря на бабушку так, будто увидела НЛО. Проморгавшись, она наконец-то пришла в себя и на одном дыхание выдала:

— Тетя… Она в тяжелом состоянии. Нужна операция. Мне нужно ехать…

Элина попыталась обойти ба, продолжая то ли специально, то ли и в самом деле, не замечать меня. Но бабуля схватила ее за запястье и запальчиво ответила:

— Нет. Одна в таком состоянии ты никуда не пойдешь. — А потом, пригвоздив ко мне взгляд, продолжила, — Дима, отвези Элину в больницу и уладь там все вопросы, касающиеся операции. — Я опешил. Ба это, конечно же, заметила. — Мы не можем отпустить ее одну. — Ответила она на мой немой вопрос.

Заскрипев зубами и не удосужившись взглянуть на девушку, я утвердительно кивнул и, развернувшись к выходу, через плечо бросил.

— Поехали…

Элина беспрекословно отправилась следом за мной. Я всей спиной ощущал ее присутствие сзади. На этот раз она шла быстро, но почти бесшумно, словно стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А я, идя впереди, снова сетовал на судьбу за то, что она в очередной раз послала мне испытание в виде этой зеленоглазой чертовки.

***

Подъехав к больнице, я припарковал машину на стоянке и только хотел заговорить, как Элина, резко выскочила из машины и чуть ли не бегом понеслась в сторону трехэтажного здания. Смотря ей вслед, я хотел было остаться в машине, но, вспомнив бабулин наказ, молча, выругался и, выйдя из машины, пошел следом, стараясь ее нагнать. Зайдя в помещение, девушка, не дожидаясь лифта, стала подниматься по лестнице вверх, а я шел за ней по пятам, чувствуя себя полным идиотом. Еще утром дал себе клятву, держаться от нее, как можно дальше, а сейчас шел за ней, чуть ли не наступая на пятки, и понимал, что не могу ослушаться ба и уйти. Она мне этого не простит.

Борясь с желанием послать все к черту, я все-таки дошел до третьего этажа, не выпуская из поля зрения девушку, чьи резкие движения продолжали говорить о том, что она вся на нервах. Элина, ни разу за все это время не обернувшаяся в мою сторону, добежала до двери, на которой большими буквами красовалась надпись «Операционная» и, прильнув к маленькому окошку, замерла.

***

Элина

Я бежала по длинным стеклянным коридорам больницы, не разбирая дороги. Передо мной то и дело возникали каталки с больными и неулыбчивые, одетые в белое, медсестры. Кто-то даже попытался окликнуть меня, но я не остановилась, торопясь скорее на третий этаж. Туда, где была операционная, за дверьми которой находилась тетя. В тяжелом состоянии.

Добежав до нее, я прильнула лбом к холодному окошку, пытаясь хоть что-то увидеть. Но за закрытой дверью никого не было. Коридор был пуст. А в воздухе повис запах одиночества и смерти. От этого мое сердце забилось еще быстрее. И я, почувствовав слабость в ногах, присела на рядом стоящую кушетку, продолжая вслушиваться в посторонние звуки.

За своими мыслями и переживаниями, я не заметила, как пролетело время, и опомнилась лишь тогда, когда из операционной вышел тетин лечащий врач. Подпрыгнув на месте, я вскочила на ноги и тут же оказалась перед его носом. От неожиданности мужчина немного опешил, но быстро собравшись, посмотрел на меня так, как будто оценивал, смогу ли я перенести полученную информацию или нет. Я же, сглотнув подступивший к горлу ком, перевела дыхание и, схватив его за руку, дрожащим голосом прошептала:

— Как она?.. Ей уже лучше?..

Да-да, не смотря ни на что, во мне до сих пор продолжала теплиться надежда, что все обошлось. Что вскоре увижу тетю здоровой и скажу ей те слова, которые так долго не решалась произнести. Я люблю тебя, тетя. Люблю. И благодарна тебе за все… Я не думала о плохом. Старалась не думать. Ведь она сильная. Ее обязательно спасли.