Это мучительное пламя

– Если по сравнению с тем, что дает тебе любимый человек, эта мечта почти ничего не значат – то да. Определенно, стоит.

Мэнди придвинулась чуть ближе, а затем положила голову ей на плечо.

– Я не такая. Мы разные.

– Но вы любите друг друга.

– Если бы только этого всегда оказывалось достаточно, – прошептала она, и Эбби подумала, что её сестра, не подозревая, озвучила и её мысли: очень часто одной любви бывает слишком мало.

Утром Эбигейл чувствовала себя уже значительно лучше: голова не болела, тошнота исчезла, да и сама она ощущала себя заметно отдохнувшей. Дарена, который всю ночь спал беспокойно, в постели не оказалось. Вместо этого на подушке лежал сложенный вдвое небольшой зеленый листочек. Сердце ёкнуло от нехорошего предчувствия, а внутри всё мгновенно оцепенело. Слегка дрожащими от тревоги пальцами, Эбби потянулась к записке и развернула её, успев сделать два глубоких, успокаивающих вдоха. Когда глаза начали пробегаться по знакомому до боли почерку, дыхание перехватило.

«Насчет завтрака я распорядился. Его принесут в номер в 8.30 – помню, что ты никогда не просыпаешься позже этого времени. Мне пришлось срочно отъехать. Неотложные дела. Уверен, что Элейн захочет навестить Пола – скажите Клиффорду, он вас отвезет. Встретимся в больнице.

P.S. Прости за вчерашнее. Люблю тебя.

Твой Д.».

На последних словах Эбби, наконец, выдохнула, и на глаза невольно навернулись слезы – от облегчения. А ещё от счастья и надежды на будущее; светлое будущее.

На часах ещё не было восьми. Они как раз успели встать, по очереди сходить в душ и одеться, когда пришел официант и принес им заказанный завтрак. Меньше, чем через сорок минут Эбби и Элейн отправились в больницу, взяв с собой Клифа; Элли, после теплых прощаний, поехала в аэропорт вместе с Гейлом; а Мэнди, Тайлер и Адель остались в отеле под присмотром ещё одного телохранителя не менее внушительного роста и телосложения.

До клиники они доехали быстро. Пробок не было, и Эбби мысленно поблагодарила за это Бога, потому что в противном случае её подруга окончательно бы извелась.

Дарен уже ждал их на этаже.

– Как он? – Спросила Элейн прежде, чем они приблизились. – Ты был у него?

Он кивнул.

– Пол в порядке. Хочет тебя видеть.

Она ничего не ответила. Улыбнувшись – очень по-особенному – толкнула дверь и скрылась в палате.

Они стояли всего в нескольких шагах друг от друга. В коридоре никого не было; тишина и давила и спасала одновременно. Казалось, Дарен просто не решается поднять голову и посмотреть ей в глаза. Его будто бы останавливало осознание собственной вины, и от этого сердце сжималось в тисках.

– Эбби, я…

Не сдержавшись, она бросилась ему на грудь и крепко обняла руками. Желание чувствовать родное мужское тепло было сильнее – важнее – всего прочего. Важнее их ссоры; обиды и недопонимания; хаотичных мыслей и дурных предчувствий. Всего прочего. Дарен тут прижал её к себе и поцеловал в макушку. Эбби улыбнулась, ощущая, как всё внутри заклокотало и замерло; затем вновь заклокотало и вновь замерло.

– Я виноват, – тихо начал он, запуская пальцы в её волосы, – прости. Знаю, что это не оправдание, но я так испугался… подумал о том, что могу тебя потерять, и мне словно крышу снесло. Я помню, как клялся, что больше никогда не сделаю тебе больно, а вчера не сумел…

Не позволив Дарену договорить, она приподнялась на носочки и, обхватив ладонями его лицо, прильнула к теплым губам. Он поцеловал её в ответ: сначала мягко и немного нерешительно, затем твердо и уверенно, жадно вбирая её вкус и запах, показывая, что она для него значит.

– Мне не нравится ссориться с тобой, – нахмурившись, прошептала Эбби, – совсем.

Его дыхание обожгло кожу, а затем она почувствовала, как он улыбнулся.

– Если ты всегда будешь целовать меня так, как сейчас, то обещаю, что мы больше не станем ссориться.

– Шантажируете меня, мистер Бейкер? – Спросила она, невольно приподнимая вверх одну бровь.

– А получилось? – Дарен притянул её ближе – хотя казалось, ближе уже было некуда – а затем сосредоточил на ней свой взгляд. – Я хочу кое о чем тебя попросить.

– О чем?

– Сначала пообещай, что не будешь возражать и спорить.

Его лицо стало серьезным – слишком серьезным.

– Когда ты так говоришь, не приходится ожидать ничего хорошего, – ответила она, вновь начиная ощущать внутреннее беспокойство.

Дарен не ответил. Лишь слегка отстранился, а затем, вытащив из кармана длинный конверт, протянул ей.

– Что в нем? – Спросила Эбби, не отводя взгляда от бумаги.

– Посмотри.