Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Я понятия не имел, что происходит, и спустя некоторое время спросил Томми:

– В чем, черт возьми, дело?

Томми наклонился ко мне и, посмеиваясь, сказал мне со своим сильным нью-йоркским акцентом:

– Тебя вычислили. Ты принц Фугази.

Я был поражен; я никогда не осознавал, что меня знают за пределами узкого профессионального круга. Чарльз, который видел, что происходит, выразил обеспокоенность. Он подошел к столу и прошептал мне, чтобы я был осторожен, никогда не знаешь, кому можно доверять в этом бизнесе, а ведь некоторые из этих людей – настоящие гады. Остаток вечера подходившим к столику, чтобы представиться, я уклончиво отвечал, что больше не занимаюсь искусством, что переключился на ресторанный бизнес и что я продолжаю околачиваться поблизости только потому, что у меня все еще много друзей среди арт-дилеров.

Честно говоря, хотя ситуация и напрягла меня, должен признать, мне было в кайф. До тех пор я и не представлял, что меня знает так много народу, и я был немного ошеломлен. Я слышал предостережения Томми и Чарльза, я видел обеспокоенные взгляды друзей, но почему-то их суть дошла до меня не сразу.

Мы с Томми уже собирались выходить из ресторана, когда я увидел, что с другого конца зала на меня смотрит самая сногсшибательная, элегантная и красивая женщина, которую я когда-либо видел. Я узнал в ней подружку нью-йоркского дилера, о связях которого с мафией судачили все, кому не лень. Я сделал для него шелкографию Эрте, и когда я доставил работу в его гостиничный номер в «Л’Эрмитаже», именно эта женщина внимательно изучила ее, не сказав ни слова, долго сверяла мою подпись с оригиналами, пока мы с ее парнем разговаривали в баре. Тогда она промолчала, но сегодня вечером она подошла прямо ко мне и протянула руку. «Привет, Тони. Я Лора. Я рада снова тебя видеть. Надеюсь, мы сможем как-нибудь встретиться». Это все, что она сказала. Потом появился ее парень и утащил ее в толпу. В меня словно ударила молния.

Я ждал снаружи, пока парковщик заберет мои ключи и пригонит машину. Нас с Томми окружила группа молодых арт-дилеров, которые ужинали в ресторане. Они совали мне в руку свои визитные карточки и представлялись. Когда я сел в свой «Каунтач», все стояли вокруг нас, охваченные благоговейным ужасом. Легенда, которую они создали в своем сознании, в тот момент стала реальной, я проиллюстрировал ее своим эксклюзивным «Ламборгини». Престранная для меня ситуация, слишком сюрреалистичная, чтобы даже представить ее во сне.

Я пригласил нескольких человек в свой номер в отеле «Мондриан», эдакий дом вдали от дома, где я торговал произведениями искусства в обмен на комнаты. Если вам приходилось бывать в вестибюле этого отеля в 1980-е годы, то вы наверняка видели мою прекрасную картину Шагала, висящую на стене.

На вечеринке присутствовала всего дюжина приглашенных: Томми, Трумэн, Марк, Митч с женой, несколько дилеров и их подружек. Друг Митча, хирург из окружной больницы Лос-Анджелеса, поставлял нашей компании медицинский кокаин[37]. Трумэн и Митч отвели меня в сторонку и рассказали, какой безумной показалась им сцена в ресторане и как они рады, что мы не сидели вместе.

Пока люди пили, а доктор произносил умные речи, на фоне разрывался телевизор. В новостях передавали тревожные сообщения о СПИДе, новой необъяснимой болезни, которая опустошала крупнейшие города Соединенных Штатов. Несмотря на то что тогда большинство людей все еще считали ее «болезнью геев», я помню, что гетеросексуалы тоже были напуганы, никто не знал, что с этим делать.

Все обсуждали переливание крови, Гаити, масштабы инфицирования, многие начинали паниковать. Раньше случайный секс был привычной забавой; в новой реальности эпохи СПИДа привычные развлечения превратились в рискованную игру в кости.

После вечеринки, уже на грани сна, я начал вспоминать о произошедшем в ресторане и понял, что непозволительно сильно рискую. Я даже почувствовал себя полным дураком из-за того, как бесцеремонно начинал сотрудничать с дилерами, по-настоящему не проверяя их. Любой из них мог оказаться полицейским под прикрытием.

Я уважал Чарльза и Томми и решил отнестись к их предупреждениям серьезно. Я пообещал себе работать только со своими постоянными клиентами и держаться в тени. Кроме того, у меня и без «Феррари», квартиры и искусства, которыми я занимался постоянно, было достаточно дел. К чему мне дополнительные проблемы.