Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

За ужином она начала разговор обо мне, моем искусстве и моей жизни. Она заставила меня поверить, что очарована мной, глядела мне в глаза и улыбалась, будучи сосредоточена только на мне. Комната поплыла. Я видел, что она ловкий манипулятор и мастерски использует свое обаяние, чтобы соблазнять людей. Но в ту ночь мне было все равно. Я чувствовал, что ей не терпелось поговорить о том, зачем она пришла, но она ни разу не намекнула, что ее интересует что-либо, кроме меня лично. Это был прекрасный ужин, и хотя я не большой знаток вин, я потратился на «Шато Марго», и все прошло легко и непринужденно. Честно говоря, мы так здорово проводили время, что, хотя я и ожидал подвоха, все равно вел себя так, словно мы на настоящем свидании.

После ужина мы вернулись в отель. Я оставил машину у камердинера и поднялся выпить в ее номер, тот самый, где несколькими месяцами ранее она лично изучала мои серийные подделки Эрте. Она попросила меня приготовить напитки и, извинившись, вышла в другую комнату.

Вернулась она с небольшим портфелем в руках. Она положила его на стол, открыла, вынула из него маленький изящный рисунок карандашом и спросила меня, что я о нем думаю. Я вытер мокрые руки и поднес его к свету. Это был Дега. Подделка. Не так уж и здорово сделано. Я сказал ей об этом, и она попросила меня объяснить свое мнение, потому что человек, от которого она получила рисунок, считал копию идеальной. Я не мог толком объяснить, но попробовал описать, почему лицо изображено не совсем правильно.

Когда все в порядке, картина уносит зрителя назад во времени, но если что-то, хоть одна мельчайшая деталь сделана неправильно, иллюзия разрушается, и все впечатление разваливается на части.

На этом портрете наклон лица был неестественным. Дега был великим рисовальщиком; его работа не могла быть настолько искусственной. Лора спросила меня о некоторых других деталях, о перспективе в ногах и руках, о паре других вещей, но было очевидно, что она уже знала ответ и просто проверяла меня. Удовлетворенная, она отложила рисунок и достала другую версию того же самого рисунка.

Здесь сразу же что-то поразило меня. Я определил бы ее как оригинал. И хотя Лора отрицала это, я был уверен в своей правоте. Такой рисунок, даже маленького размера, определенно имел ценность.

Я задал вопрос, откуда она его взяла, но вместо ответа она переспросила меня, как я определил, что он настоящий. Я ответил, что просто чувствую, точно так же, как можно посмотреть на кого-то и понять, лжет ли человек.

Когда я снова спросил, где она раздобыла рисунок, Лора ответила, что оценивала обе работы для друга, у которого были связи в аукционном доме.

– Теперь, когда ты посмотрел на них, – сказала она, – все решено.

Я пошутил, поддразнивая ее, что она подстроила встречу только для того, чтобы узнать мое экспертное мнение. Она серьезно посмотрела мне в глаза, а затем сказала:

– На самом деле, я еще тогда в ресторане понадеялась, что ты, возможно, захочешь увидеть меня снова.

А потом она поцеловала меня.

Бессмысленные интрижки, а иногда и подружки, с которыми я развлекался в Апленде, были прекрасны, но Лора была женщиной другого класса. Она представляла собой все, о чем я мечтал, она знала, на какие мои кнопки можно нажать. Она была утонченной, красивой, умной, уравновешенной и хитрой, с нужной долей остроты. Мы провели невероятную ночь страстного секса, мы жадно брали друг друга и в изнеможении падали на простыни. Потом, после всего, когда мы отдыхали в постели и тихо разговаривали, она наконец рассказала мне, зачем приехала этой ночью.

По ее словам, мои копии Эрте произвели на нее такое впечатление, что она рассказала обо мне своим друзьям. Те тоже поразились и захотели заказать у меня что-то чрезвычайно важное. Если мне удастся справиться с задачей должным образом, гонорар превратит меня в по-настоящему богатого человека. Мне, конечно, безумно хотелось узнать, в чем будет заключаться суть работы, но по большей части это не имело значения. Единственное, чего я хотел в тот момент, – это повода продолжать видеться с ней, разделить с этой женщиной какой-нибудь интимный проект, который бы точно нас объединил.

Последовали подробности: друзья ее были настоящими мафиози, а задача заключалась в печати фальшивых денег. Немедленно сработал миллион тревожных звоночков. Первое, что не укладывалось в голове, это то, как она могла вообще связаться с такими опасными людьми. Затем лихорадочно заработал инстинкт самосохранения, я начал представлять себе всю логистику. Как мне будут платить? Где будет осуществляться передача готовых денег? А что если меня просто отвезут куда-нибудь и вышибут мозги?