Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Мне подделка валюты представлялась напряженным и высокорискованным бизнесом, казалось невыносимым постоянно беспокоиться о мафии, копах и тюрьме. Я переживал, что если бы я действительно смог разобраться в процедуре выполнения задачи, то не смог бы отказаться от ее выполнения, и тогда я мог бы облажаться. Я колебался между восторгом от победы над трудностью и облегчением от провала. Каждый раз, когда я был чем-то озадачен и сдавался, позднее каким-то образом как будто вмешивалась сама судьба, волшебным образом находилось решение, и я снова погружался в безумие.

После того как мы разобрались с серийными номерами, следующим серьезным препятствием на нашем пути стала бумага. Мы так и не нашли ничего похожего на оригинал. Один вид казался слишком твердым, другой – слишком тонким; у любой бумаги, опробованной нами, была неправильная текстура, волокно или гибкость. После нескольких недель поисков я наконец сдался. Честно говоря, я был рад покончить с этим на корню, хотя и не был в восторге, что мне придется позвонить Лоре и сообщить, что затея отменяется. Мне действительно не хотелось этого делать, поэтому я откладывал разговор настолько долго, насколько мог.

Несколько дней спустя я был в канцелярском магазине McManus&Morgan в центре Лос-Анджелеса, покупал Guard, испанскую бумагу, которую Миро использовал для своих офортов акватинтой. Осматривая полки, я заметил газету, которую раньше не видел. Владелец магазина сказал, что она сделана из хорошего стопроцентного хлопчатобумажного тряпичного волокна с фабрики на северо-востоке страны, и что, по-видимому, это была та же бумага, которую для собственных канцелярских нужд использовал сам президент. Эта фраза щелкнула у меня в голове. Я вспомнил, как много лет назад смотрел телешоу, в котором показывали федеральную бумажную фабрику, на которой производили бумагу для долларов. В программе почти ничего полезного не говорилось, просто показали серое небо и снег на земле рядом со зданием, точно такие же небо и снег, какие можно увидеть в тысяче мест на северо-востоке страны. Конечно, задумка была рискованной, но я решил проверить это совпадение. Я попросил снять мне газеты с полки и сравнил их с 20-долларовой купюрой в своем бумажнике – бумага показалась мне невероятно похожей. Я купил два листа и поехал прямиком к Рэю, собираясь измерить толщину микрометром.

У Рэя мы убедились, что бумага была толще, чем нам нужно. Очень похожа, но недостаточно. Тогда у меня появилась идея.

– Что если мы пропустим лист бумаги через пресс – может ролики сожмут его и сделают тоньше?

Идея слишком простая, почти детская, но нам, конечно, несказанно повезло: когда мы провернули лист и измерили его еще раз, толщина оказалась идеальной.

Это было потрясающе, но оставалась еще одна загадка, которую мы не могли разгадать. Если с увеличением посмотреть на банкноты 1980-х годов, можно заметить крошечные красные, синие и золотые волокна, вплетенные в их текстуру. Любая серьезная попытка подделки потребовала бы их наличия, и что мы только ни пробовали – не могли понять, как их воспроизвести. После многих попыток мне наконец пришлось сдаться. На этот раз признал поражение даже Рэй. У нас не было ни идей, ни вариантов, и я решил позвонить Лоре на следующей неделе, чтобы сообщить ей плохие новости.

В те выходные по стечению обстоятельств я пошел посмотреть фильм о фальшивомонетчике – «Жить и умереть в Лос-Анджелесе» с Уиллемом Дефо. Я даже не предполагал, о чем в фильме пойдет речь, так совпало. В фильме показан момент, где фальшивомонетчик проходит через процесс изготовления фальшивых денег. Зритель наблюдает, как он делает гравировальные пластины, печатные листы, меняет местами серийные номера и тщательно закрашивает дефекты на негативах, точно так же как делал это я на своих черно-белых литографиях несколькими годами ранее.

Но самый удивительный эпизод, который, я думаю, мало кто понял, ждал аудиторию в конце, когда фальшивомонетчик взял свежеотпечатанные купюры и положил их в сушилку для белья. Он бросил туда лоскутки красного, синего и золотого шелка, пригоршню фишек для покера и запустил машину. Камера показывает, как банкноты смешиваются с фишками и тряпками, а аудитория представляет себе, как крошечные ниточки отрываются и прикрепляются к все еще липким купюрам. Когда я увидел эту сцену, я буквально вскочил со своего места в кинотеатре и проорал: «Что за хрень!» Ну не знак ли судьбы, не очередная ли шутка провидения, которая снова не позволила мне выйти из игры! Вернувшись домой, я позвонил Рэю, описал сцену и сказал ему: «Похоже, сам Бог хочет, чтобы мы это сделали».

Я знаю, это кажется невероятным, но тогда не было Интернета, не было реального способа исследовать подобную тему. В то время я и не предполагал, но создатели фильма действительно консультировались с настоящим фальшивомонетчиком, чтобы воссоздать правдоподобную сцену. Так, художественный фильм стал для меня самым настоящим обучающим видео.