Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Уже прощаясь, Джордж предупредил, что нужно подготовиться к тому, что ждет меня впереди. Он посоветовал мне выбросить из своей жизни всю остальную чушь и сосредоточиться на своей защите. По дороге домой я снова остановился, чтобы позвонить Лоре. Телефон снова звонил, звонил и звонил, но ответа по-прежнему не было. Это начинало грызть меня изнутри.

Из дома я позвонил Джеку, своему тренеру, и сказал ему, что приостановлю занятия на некоторое время. Позвонил мастерам по поклейке обоев и попросил их вернуться. Позвонил ковровщику и заказал новые прокладки, поручив ему как можно лучше прибить ковровое покрытие. Я заплатил им последнюю пару сотен долларов, которые давно припрятал в тумбочке. Затем я позвонил риелтору и попросил помочь мне с продажей квартиры.

Я даже позвонил Джоуи Марчене и попросил контакты его приятеля, который однажды проявил интерес к моим «Роллс-Ройсам». Пообещал продать их ему со скидкой, если он не шутил. Теперь, когда ко мне вернулось самообладание, я чувствовал себя генералом, выстраивающим войска и готовым к предстоящей битве.

На тот момент еще никто не знал, что со мной случилось. Кроме Маргариты и Кристины, я рассказал о произошедшем Винсенту и своему брату Дону, при этом они, казалось, не слишком обеспокоились. Для всех остальных я делал вид, что все нормально и ничего не случилось. В течение следующих нескольких дней всякий раз, проезжая мимо мини-маркета, я останавливался, чтобы позвонить Лоре, бросал четвертаки в телефон-автомат и бросал трубку, когда никто не отвечал. Конечно, такие звонки без ответа кому хочешь покажутся бессмысленными и унизительными.

В Апленде я обычно собирался с компанией друзей на кофе, мы подолгу сидели и болтали всякую чушь. Мне наконец захотелось побыть в кругу близких, и я пошел с ними встретиться. Я не собирался ничего рассказывать, но на месте один из парней показал мне небольшую заметку в LA Times о моем аресте – короткую статью о задержании в Клермонте, – она не показалась мне такой уж сенсационной. Я удивился, что мой арест вообще стал новостью. Даже мои друзья, казалось, не придали событию особого значения. Ну обсудили мы этот момент секунд 30, ну и пошли дальше. Это даже не статья была, а так себе сообщение, но они процитировали одного из владельцев галереи, куда Савицки продал мои копии Ямагаты. Он говорил о том, что я известный фальсификатор произведений искусства, и рассказал о художниках, работы которых я подделал.

Статейки стало достаточно, чтобы окружной прокурор Айра Райнер на следующий же день созвал большую пресс-конференцию, на которой объявил о задержании и ответил на вопросы СМИ. Возможно, ему очень захотелось засветиться, или он планировал баллотироваться на должность покрупнее, но спектакль был разыгран великолепный.

Я никогда не думал о том, что окажусь темой новостей.

Перед микрофонами Райнер заявил, что я «крупнейший фальсификатор произведений искусства в Соединенных Штатах», назвал суммы денег, когда-либо фигурировавшие в моих продажах, перечислил все произведениях искусства, которые они конфисковали, и даже прошелся по моему белому «Ламборгини» и одинаково великолепным «Роллс-Ройсам».

Пресса сошла с ума от радости. Ко времени выхода шестичасовых новостей развернулся настоящий цирк. Можно было подумать, что они нашли ребенка Линдбергов[60]. Каждый телеканал, каждая местная станция, каждая новостная сеть кабельного телевидения, CNN и BBC анонсировали мою историю под большими заголовками – захватывающие дух репортажи об эпидемии подделок произведений искусства и о воре в законе, стоящем в центре всего этого. В конце концов безумие стало похоже на Feeding Frenzy[61].

Что меня действительно потрясло, так это то, что каждая отдельная история заканчивалась одной и той же фразой: «Полиция сообщает, что они все еще ищут студию, в которой Тетро рисует».

Конечно, они писали это с умыслом. Окружной прокурор выдал информацию средствам массовой информации, надеясь, что кто-нибудь объявится и сдаст меня. Вот что меня действительно беспокоило – не столько студия рядом с «Персиком» – я почти ею не пользовался, и в любом случае там не было ничего компрометирующего, сколько потайная комната, обнаружение которой определенно гарантировало бы мне долгосрочное тюремное заключение.