Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Как только в эфир вышли новостные программы, телефон начал разрываться от звонков. Мне позвонили абсолютно все друзья и знакомые, которых я когда-либо знал. Люди, которых я знал по «Персику», люди, которых я знал по пустыне, люди, которых я знал по всему городу. На самом деле им всем было все равно, на поддержку я не рассчитывал, в основном они просто хотели посплетничать и продемонстрировать, что находятся в курсе происходящего. А потом начала звонить пресса. Не переставая, один за другим. Мне не хотелось ни о чем говорить, поэтому после нескольких звонков я просто снял трубку и лег спать.

На следующий день пока я варил кофе, у моей двери появился представитель немецкого журнала Stern. Он задавал мне глупые вопросы, например, с кем я встречаюсь и какого актера я представляю в роли себя самого, когда начнутся съемки моей биографии. Я велел оставить меня в покое и захлопнул дверь у них перед носом. У меня не было времени на подобную чушь. Нужно было обсудить новости с Джорджем Портером и решить дела с машинами и квартирой.

Я сделал ряд звонков, но не успел повесить трубку, как телефон зазвонил снова.

Я понадеялся, что это по машине, но звонил Майк Бим, мой плотник. В отличие от всех остальных, кто просто хотел посплетничать, он спросил, может ли он чем-нибудь помочь.

Я не хотел ничего говорить по телефону, но спросил его, сможет ли он приехать на следующий день на своем пикапе и привезти с собой своего коллегу, Феликса. Я собирался выпотрошить секретную комнату и вынести оттуда все до того, как у кого-нибудь появится шанс ее обнаружить. Я повесил трубку и сразу же позвонил Кристине, чтобы спросить, сможет ли она тоже приехать.

На следующий день, когда дочь появилась, я попросил ее взять мой «Ламборгини» и покататься на нем часа полтора. Мне нужно было вывезти его из гаража, но стоящий у обочины автомобиль такого уровня привлек бы слишком много внимания прохожих. Кристина знала, что раз я прошу, это важно, и знала, что не следует задавать лишних вопросов. Я не хотел ее впутывать в свои дела, чем меньше она будет знать, тем лучше. Она уехала и на скорости 40 километров в час объехала Клермонт, останавливаясь на целых три секунды перед каждым знаком «стоп» и проверяя, включен ли сигнал поворота, при перестроении на соседнюю полосу.

Через несколько минут после ее отъезда появились Майк с Феликсом. Они загнали грузовик задним ходом в мой гараж и примерно за 30 минут опустошили секретную комнату.

Мы фактически бегали вверх и вниз по лестнице, нося стопки работ Дали, Шагала и Миро вместе с сертификатами, пишущими машинками, бумагой, блокнотами и красками, и запихивали их в кузов грузовика, даже не раскладывая по коробкам.

Гараж был приоткрыт, и я видел соседей, выглядывающих из-за занавесок. Я был уверен, что копы планируют схватить нас, потому что соседи тут же настучат, но почему-то они этого не сделали. К тому времени, как Кристина вернулась, все было сделано в лучшем виде, а Майк уехал. Он скрылся так быстро, что я даже не успел поблагодарить его. Он поехал прямиком домой, и они с Феликсом в мгновение ока спрятали все у него на чердаке.

Я заехал в мини-маркет и попытался дозвониться до Лоры в последний раз. На этот раз вместо бесконечных гудков сработал автоответчик, и я получил сообщение о том, что телефон отключен. Я пытался убедить себя, что это не имеет значения и что всему есть объяснения, но это действительно сильно меня задело. У меня не было никаких иллюзий относительно Лоры, но я ведь до сих пор не представлял, что случилось с моей картиной, при этом не мог избавиться от ощущения, что меня снова использовали. Это вернуло меня на землю.

В другое время такой поступок, возможно, действительно добил бы меня, но сейчас я не мог позволить жалости взять верх. Мое первое судебное заседание назначили меньше чем через неделю, и мне нужно было собраться с мыслями, чтобы не провести предстоящее десятилетие в тюремной камере.

Глава 21. Суд надо мной (1989–1991)

Когда я впервые рассказал знакомым о своем аресте, никому не было до этого дела; как только репортаж показали по телевизору, все сошли с ума. Мои друзья из мира искусства отошли в тень, остальные же перевозбудились и решили держать руку на пульсе.

Некоторые хвастались, что давно знают меня лично, в то время как другие лгали, что знали о моей преступной деятельности с самого начала.

Когда я предложил паре дружков признать, что, раз на то пошло, я не наркоторговец и никогда им не был, один умник ответил: