Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Довольно скоро все стало совсем невесело. Прошло немного времени, прежде чем я уже не мог позволить себе выпить на Margaritaville. Я приходил пораньше и потягивал бурбон из сифона с дешевым пойлом. Когда в баре было полно народу, я накрывал свой напиток салфеткой и выходил покурить на улицу. Иногда на мое место садилась девушка, а у меня не хватало духу попросить ее пересесть или подсесть к ней. Я не мог угостить ее выпивкой, поэтому стоял снаружи в углу, один, без гроша в кармане, и мне не с кем было поговорить. У меня не хватало на чаевые, а быть попрошайкой было слишком унизительно.

Несколько раз у меня едва хватало денег на еду. Я пытался скрыть этот факт от дочери; у нее была своя семья, муж и дети, о которых нужно было беспокоиться. Помню, однажды, разговаривая с ней по телефону, я пересчитывал мелочь. Я пытался понять, хватит ли у меня на чизбургер, и она спросила, не нужны ли мне деньги. Я рассмеялся и сделал вид, что такого и представить себе нельзя. А пересчитывал я как раз большую гору мелочи, которую хранил в банке из-под кофе.

Позже, когда у нее с мужем все разладилось и стало идти к разводу, я позвонил зятю и попросил его не уходить хотя бы до Рождества. Я хотел купить подарки внучкам, но ничего не мог поделать. У меня не было возможности позаботиться о них, и это, поверьте мне, ужасное чувство.

В итоге я задолжал за аренду 3000 долларов, и Джорджу пришлось выселить меня. Я не хотел доставлять ему хлопот, поэтому спокойно съехал и пять недель жил в минивэне.

Добряк Джордж разрешил мне припарковаться рядом с мотелем, позволял мне принимать душ и пользоваться туалетом в одной свободной комнате.

Когда я вспоминаю то время, я, честно говоря, не понимаю, как вообще я, черт возьми, выжил.

В конце концов друг познакомил меня с большой шишкой из Кремниевой долины. Я нарисовал для него большой вариант «Видения Дали» размером 2,5 на 1,5 метра, за которое он заплатил мне 12 000 долларов. Я взял задаток, потому что мне нужно было купить расходные материалы, заплатил Джорджу долг наличными и переехал с парковки обратно в мотель.

Вскоре после этого мой друг познакомил меня со знаменитым голливудским кинокомпозитором. Он купил две копии Караваджо для своей студии – большую картину «Святой Иоанн Креститель» и «Корзину с фруктами», экземпляр поменьше.

За них я получил 15 000 долларов. Сегодня я бы запросил гораздо больше, но тогда я побоялся заломить цену – не мог позволить себе сорвать сделку, которая была нужна мне, как воздух.

Несколько месяцев спустя мой друг Скотт, с которым я познакомился в отеле, написал обо мне статью и опубликовал ее в местном журнале Orange Coast. Статью иллюстрировал портрет моей внучки в образе Моны Лизы. В ней рассказывалось о моей жизни, о том, как я начинал, как стал выдающимся подделывателем произведений искусства и как теперь я живу в Ньюпорт-Бич. После выхода статьи несколько человек связались со мной по поводу картин. Они звонили Скотту, и он давал им мой контакт.

Так, мало-помалу мне стало перепадать немного работы. В основном я рисовал новинки, репродукции для украшения домов и всякую банальщину вроде генерала XVIII века верхом на лошади с лицом заказчика. О настоящем искусстве речи не шло, но, по крайней мере, я мог позволить себе поесть.

Глава 24. Рождение Тони Монтаны (2000-е годы)

Через некоторое время заказы стали поступать активнее. Сначала я написал серию картин в стиле импрессионизма для богатой семьи, а у тех оказались братья и сестры в Ньюпорте и Беверли-Хиллз. Затем я воспроизвел Бугро, Ренуара и Моне для богатого и влиятельного человека, с которым я познакомился в отеле. Он гонял на яхтах, а его состояние доходило до 20 миллионов долларов, пока он не начал пить. Заплатив мне 35 000 долларов, он оставил почти все остальное на дне бутылки.

На эти деньги я совершил свою первую поездку в Коста-Рику, которая буквально спасла мне жизнь. Сижу я, значит, в аудитории на инвестиционном семинаре какого-то шарлатана в Ньюпорте, и вдруг меня вызывают на сцену. Оратор распинался, рекламируя какое-то медицинское устройство, которое имело отношение к операциям на сердце. Он сделал черно-белую сонограмму моего горла, и та показала, что мои сонные артерии закупорены. Когда я уходил со сцены, он прошептал:

– Эй, приятель, тебе нужно срочно провериться.

На следующей неделе я пошел в больницу и чуть не упал, услышав, что у меня блокада на 70 % и что мне потребуется операция стоимостью более 150 000 долларов.