Это только ступени

Внезапно от стены отделились две человеческие фигуры. Миша услышал, как скрипнула калитка. Значит, сзади подкрадывался третий. Внутри Миши нехорошо похолодело, и он отступил к кирпичной стене, ощутив её спиной. «Что-то здесь плохо пахнет» — подумал он. «Что ж, будем наблюдать…».

Перед ним возникла фигура в сером пальто и потёртом картузе. За нею маячили ещё двое. Фигура произнесла:

— Ну, здравствуйте, Миша Одессит!

— И вам не хворать. С кем имею честь?

— Неважно. Вы к Маше Климовой?

— А вы шо, её родные братья? Она не предупреждала…

— Почти. Двоюродные. У нас есть к вам разговор. Мы знаем, что вы играете в «Большой Московской».

— И шо? У вас нет таких денег за вход? Вам захотелось, шоб я вам сыграл? Но я без инструмента. Могу только спеть…

— Не паясничайте! Послушайте…

— А пусть, пусть споёт, падла! — донёсся голос второго «брата».

— Да, пусть сначала споёт! — поддержал третий.

— Хорошо. Чего изволите? Романс?

— Спой, гад, «Интернационал»!

Миша конечно же знал песни на свете, не исключая и гимн пролетариев. Одного раза услышать было достаточно, чтобы запомнить.

— О! Во вкусе вам не откажешь. Господа большевики? Извольте…

И Миша громко, с надрывом затянул:

Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущённый

И смертный бой вести готов…

Миша своим пением надеялся привлечь чьё-то внимание. И действительно, на втором этаже открылась дверь и чей-то сердитый голос крикнул:

— Да заткнитесь уже! Спать мешаете, шаромыжники!

Дверь закрылась.

— Всё, хорош петь, — оборвала Мишу первая фигура. — Вижу, что ты наш человек. Осталось обговорить детали.

— Детали?

— Да. В общем, товарищ Миша, вам нужно будет просто слушать, что говорит в вашем ресторане военная публика, офицеры, генералы и прочая, и в условленное время сообщать нам. Естественно не всякий пьяный трёп, а сведения о перемещении войск, кто, куда, откуда… Всё, что вам покажется интересным. За это мы вам гарантируем дополнительный заработок. И любовь товарища Маруси. Вам понятно?

— Интересное предложение. Ой, прям блеск! А шо к примеру, будет, если я откажусь?

— Откажетесь? Ну тогда товарищ Борис размозжит вам на руке пальцы. На какой именно — выбор за вами. Борис? — окликнул товарища тип в картузе.

Любитель «Интернационала» подошёл и вытащил из мешка небольшую кувалду…

Миша понимал, что перед ним люди, которые легко исполнят угрозу. Что он будет делать без пальцев? Без пальцев он больше никогда не сможет играть. Но… это не было главным страхом Миши Одессита. Главным его страхом было потерять свободу, стать чьим-то рабом. Именно это предлагали ему сделать эти люди в серых пальто. На это Миша пойти не мог.

— Ничем не могу помочь. Миша Одессит, как вольный ветер, не продаётся и не покупается. Давайте расходиться, концерт по заявкам окончен…

— Ах ты буржуйская сволочь!

Миша вжался в стену и выставил кулаки. Эх, был бы у него хотя бы нож!

Фигуры надвинулись. В это время во двор вошёл ещё кто-то.

— Всем стоять! Что тут происходит?

Малый в картузе сориентировался первым и стремительно рванулся в какую-то неприметную щель между домами. Любитель «Интернационала» Борис попытался атаковать вошедшего кувалдой, но тут же упал, сраженный выстрелом. Третий выстрелил в ответ, но промахнулся и бросился бежать. Пуля догнала его на лестнице.

Миша продолжал стоять, вжавшись в стену и утирая пот со лба. Его спаситель приблизился.

— Подхорунжий Верин. Ростовский гарнизон. Назовите себя!

— Миша Одессит. Я музыкант. Эти поцы хотели сделать мне больно.

— Так. Вы их знали? И как вы здесь оказались? Вы здесь живёте?

— Нет. Я пришёл по адресу. Меня позвала в гости дама. Она как-то с ними связана. Миша протянул офицеру записку. — Они большевики.

— Так. Это я понял, когда услышал с улицы, как здесь кто-то орал «Интернационал».

— Простите, господин офицер. «Интернационал» орал я. И не орал, с вашего позволения, а пел. Они очень настойчиво меня попросили.

— Что они ещё просили? Денег?

— Нет, чтобы я шпионил для них.

— Та-а-ак. Интересно… Кузьмич, подойди!

Только сейчас Миша заметил бородатого казака с винтовкой. «Патруль» — догадался Миша. «Иногда даже пролетарские песни для чего-то нужны!»

— Кузьмич, обыщи этих двух! Третий ушёл?

— Ушёл! Ход у них там.

— Ладно. Я поднимусь к этой вашей даме, а вы, Миша, оставайтесь пока на месте…

Миша остался на месте и стал размышлять о том, что пора бы ему уже завязать с блудом и завести себе постоянную даму, желательно не марксистку. А также о том, что надо как-то отблагодарить офицера, что спас ему как минимум руку, а может быть и жизнь…

— Пусто! Никого! Никого и не было! Кузьмич, что там?

— Отдали богу душу. Один наган. Прокламации. Больше ничего.

— Добро. Дальше не наше дело. Пусть полиция разбирается.

Миша смотрел на офицера. Тот был совсем ещё молод.

— Господин офицер? Могу я идти?

— Сначала зайдём с вами в полицейский участок, дадите показания. А потом, да, можете быть свободны!