Это вечное стихотворенье...

…И я потянулся вослед за тобой
Всей грустью безмерного срока…
Но был я оградой, но был я травой,
Журчащей водой водостока.

Ты в воздухе таяла полупустом

Пиковым сужением платья.
Тогда я возник облетевшим кустом,
Чуть смахивая на распятье.

Но ты, миновав меня, путь перешла.

Ты ветки моей не задела.
И тень от вагона меня обдала
И шумно с тобой отлетела.

Тогда мне осталось — в твоем далеке

Стать тем, и чужим, и пригожим.
Но я не хотел, ожидая в тоске,
Стоять на себя непохожим.

Я знал, что опять ты вернешься домой

И будешь еще одинока,
Ведь был я оградой, ведь был я травой,
Шумящей водой водостока…

1976

«Теперь я свободно могу сочинять стихи…»

Теперь я свободно могу сочинять стихи.
О чем пожелаю, когда захочу, свободно.
Никто не мешает, минуты мои тихи.
А то заходили, звонили когда угодно.

Сегодня всю ночь бушевала в окне гроза.

Взлетали раскаты зенитных орудий грома.
Трещали деревья. Я вслушивался в голоса
Природы, заставшей меня одного дома.

Зеленую лампочку я на краю стола

Зажег. Распахнулась тетрадь на странице белой.
Покуда с окном я возился, гроза ушла.
Но шумно пахнуло травой и округой целой.

И тут объявилась гонимая мной строка.

(Прощанье с двором. И с подъездом. Как с целым
светом.)
И тут я заметил, как все-таки жду звонка,
Хочу, чтобы мне запретили писать об этом.

1976

«Какая маленькая ты у нас, Москва!..»

Какая маленькая ты у нас, Москва!
Великий город на планете.
Здесь ни при чем какие-то слова
Про те твои заслуги или эти…
Какая маленькая ты у нас, Москва!

Среди высоких белоснежных башен

Стоишь, домами старыми кренясь,
Стоишь и будешь так стоять, крепясь.
Тебе их рост младенческий не страшен.
Такая маленькая ты у нас!

Глядишь на дом — исчезнуть он готов,

Как отслужив свое тепло и действо, —
Тебя, праматерь русских городов,
Мы бережем, как девочку семейство.
Мы бережем теперь. Не берегли
Тогда, когда пленительные храмы
Во имя отчей будущей земли
Среди великой всероссийской драмы
Взлетали к небу в громе и в пыли.

Есть объясненье. Но зачем тебе,

Все пережившей, это объясненье?
Взрываем дом, который так себе,
И восстанавливаем этот дом
Не сразу же, конечно, а потом,
Когда у Лермонтова день рожденья.
Большой подарок…

Вкус его отведав,

Проехал мимо дома Грибоедов
(Ах, знать бы, Пушкин, многое заране!),
За голову схватись, как в Тегеране.

Какая маленькая ты у нас, Москва!

Арбат, Садовая, Замоскворечье…
То расцветает, то летит листва
Под башнями большого мастерства,
Есть вечность в ней, и правые права,
И украшенья, и увечья.

1976

«На душе легко и снежно…»