Это внутри

— Что ж ты такой недотепа-то? — проворчала блондинка, глядя на то, как на экране герой убегает, видя свою возлюбленную в объятиях другого, — дай ему по щам, и с кудрявой своей поговори, авось, все и рассосется…

— Киношники разорятся, если будут так рассуждать, — фыркнул Чак.

— Тогда нужно заранее предупреждать, что главный герой — дурак, — отозвалась Таня.

Потянувшись за пивом, она махнула бутылкой:

— Будешь?

— Не-а, — качнул головой Чак, — я лучше за мороженым схожу.

Он поднялся и прошлепал на кухню.

— Мне клубничное! — вдогонку крикнула Таня.

Вновь приземлившись у камина, Чак протянул ей одно ведерко. Глядя, как Таня запивает пивом мороженое, он передернулся. Русская усмехнулась:

— Мой папка вообще любил мешать пиво со сметаной. Это правда вкусно! Хочешь, сделаю?

Чак очень натурально сделал вид, что его сейчас стошнит. Потом вскрыл свою упаковку, зачерпнул и, не донеся ложку до рта, вздохнул.

— Чего хотят девушки?

Таня хохотнула и махнула на него рукой.

— Древнее этого разве что вопрос о смысле жизни, дружок.

— А все-таки?

Феррет ждал ответа, Таня взяла себя в руки и серьезно сказала:

— Если коротко, то: чтобы мужчина не был мудаком.

Чак криво улыбнулся, опустил глаза и, сунув холодный кусок в рот, проговорил:

— Мудаков как раз и любят…

— Такие девушки немногого стоят, — отрезала Таня и, подперев щеку рукой, лениво помешала подтаявшее мороженое. — Тебе кто-то нравится? — улыбнулась она.

Чак молча разглядывал каминное стекло.

— Почему вы до сих пор не вместе? — продолжала русская. — Трудно представить, что кто-то устоит перед таким, как ты, — ухмыльнулась она.

— Она влюблена в другого, — глухо проговорил Чак.

Мороженое в руках медленно, но верно превращалось в милкшейк.

— Вам ведь не по сорок лет, — по-кошачьи прищурилась Таня, — ни семей, ни обязательств… Зато гормоны зашкаливают. Можно просто соблазнить ее, — она сверкнула улыбкой, и перевернувшись на спину, сладко потянулась.

— Не всех, кого любишь, надо обязательно трахнуть, — резко бросил Чак, и тут же покраснел. — Прости, я не хотел…

Таня смутилась на миг, но тут же вскочила на четвереньки и боднула его в плечо.

— Слушай, у тебя перья в заднице не застревают?! — возмущенно воскликнула она.

— Какие перья? — поперхнулся Чак.

— От крыльев! — расхохоталась Таня, — ты же натуральный ангел, даром, что мулат!

Она бросила в него подушкой.

— Садись ближе, пернатый, раз нам обоим не хватает хэппи-эндов в жизни, так хоть досмотрим кино!

***

Она открывает глаза. Тишина и боль. Голубой свет. Она поднимает руку к лицу и удивляется, что на пальцах нет крови. От сгиба локтя тянется прозрачный червь капельницы. Когда она видела свою ладонь в последний раз, та была скользкой и бурой... Рука опускается под одеяло и ложится на живот. Там больше нет жизни. Они не позволяли ей. Сказали, что это глупо и отвратительно. Но она сбежала от них. Раз, другой… А потом это произошло само по себе. Наверное, Он не захотел…

“Ты ведь знал, должен был знать… И решил отнять, как и все остальное…”

Глаза стали горячими, но слезы давно кончились. Хочется выдернуть иглы, сбросить датчики, все, что держит ее здесь, как муху в паутине. Но еще не время… Они снова поймают и приведут сюда. На этот раз она должна продумать все. Быть умной.

“Такой же, как Ты... “

За дверью шаги. Закрыть глаза. Надо спать и набираться сил.

Ночью меньше отвлекающих звуков, но меньше людей в голубых коридорах. Датчик пульса на пальце — это в первую очередь. Медсестра разрешила ей самой принять душ. Улыбка сработала. Когда-то говорили, что у нее милая улыбка… Это надо помнить. Это пригодится. Сколько времени у нее есть? Не больше четверти часа. Включить воду. Забраться на унитаз, тихо выломать задвижку окна, ободрать живот и повиснуть на руках. Внизу мусорные баки. Она справится. Разжать руки.

Магазин через две улицы. Замки не препятствие, как и камеры слежения. Ножницы. Темные джинсы, сапоги, несколько кофт и кепка. Этого хватит. Волосы падают на пол, их не получилось отрезать ровно, но это не имеет значения. Две сотни долларов из кассы. Волосы и больничная роба вспыхивают, серая пыль оказывается в большой пепельнице у входа. Она хихикает.

“Ты бы смог додуматься до такого?”

Улицы пусты. Она вдыхает глубоко. Боль все еще здесь и не утихнет, пока еще нет… Где север? Ей нужно на север. К Нему.

***

Луис заходил к Марго забрать свои вещи после стирки или вернуть какую-нибудь мелочь, вроде одолженного кофейника. Иногда агент оставался на ужин, служа неиссякаемым источником смешных историй для Марго и оперативных баек для Джереми. Сайхем пытался спровоцировать его, привычно усаживаясь с ногами на стол, демонстративно проходя мимо с банкой пива или задавая вопросы вроде того, платят ли спецагенты натурой за информацию. Марго краснела и бледнела, а Луис оставался невозмутим и легко выходил из любой ситуации, разве что в глазах начинала светиться усмешка. Даггер реагировал на гостя неожиданно спокойно и даже подходил к нему, напрашиваясь на ласку.