Это внутри

Однажды вместо привычных голубых Джерри обнаружил в холодильнике разноцветные банки одной из лучших марок пива, которые он видел лишь издалека, в витринах специализированных магазинов. Луис появился через три дня и ни одним словом не выдал свою причастность к произошедшему, только обернувшись перед выходом, спросил:

— Какой цвет?

Джереми ухмыльнулся.

— Красный.

Агент удовлетворенно кивнул и закрыл за собой дверь. Марго только удивленно таращилась ему вслед, на ее вопросы Джереми не ответил, лишь покачал головой и расхохотался. Они виделись почти каждый день, и со временем Джерри стал замечать, что придумывает самому себе различные оправдания, чтобы, вопреки обыкновению, остаться вечером дома.

Джереми ускорил шаг. По улице проехала полицейская машина — начался комендантский час, с небес спускался пронзительный холод. На крыльце сидел Фернандес, в пальцах светилась сигарета, из приоткрытых губ в морозном воздухе плыл густой дым. Подняв глаза от планшета, он кивнул Джерри и смахнул снег со ступени. Сайхем уселся на очищенный кусочек и взял протянутую пачку Данхилл. Фонарь у дома периодически гас, и тогда на миг показывались звезды.

— Твоя мать говорила, что зимой не покупает мясо... Сколько у тебя золотых “орлиных глаз”? — спросил Луис, не отрываясь от экрана.

— Четыре, — Джереми выпустил кольцо дыма и проследил за его полетом, — три местных и один с соревнований округа.

Агент уважительно хмыкнул.

— Сейчас не охотишься?

Сайхем молча пожал плечами. Фернандес отбросил окурок в снег.

— Планшет на морозе барахлит, — пробормотал он, и скрылся на лестнице.

Сайхем докурил сигарету и заметил флажок на почтовом ящике. Внутри лежала коробка, на бланке стояло имя Луиса. Джереми выгнул бровь, взял посылку и поднялся наверх. Фернандес открыл ему дверь, натягивая футболку.

— Томми принёс это нам, — протянул коробку Джереми.

— Наконец-то! — улыбнулся Луис, — я думал, ваш почтальон уже решил оставить его себе…

Он вскрыл посылку и вытащил нож. Джереми невольно присвистнул. Он не думал, что когда-нибудь увидит такой вблизи. Его собственный, чуть изогнутый охотничий клинок с деревянной рукоятью и рядом не лежал с этим хищным черным красавцем, которым явно можно было с равным успехом резать пух и рубить деревья…

— Его тоже будешь метать? — спросил Джерри.

Луис усмехнулся.

— Боевой нож для метания не годится. Это тоже самое, что бросить в противника пистолет: можно, конечно, но зачем?

Он поиграл лезвием и смущенно добавил:

— У меня отца не было никогда, мать панически боялась, что я порежусь, и прятала даже отвертки…

Луис подбросил клинок и поймал другой рукой.

— Так что как в детстве не наигрался в ножички, так теперь не могу пройти мимо охотничьего магазина.

— А за спину можешь? — спросил Джереми.

Луис покачал головой.

— Это делают с саблями, там баланс другой. Впрочем, я не пробовал, может, и получится…

Нож взлетел, Фернандес гибко отклонился, но успел задеть лезвие лишь кончиками пальцев. Нож воткнулся в пол.

— ¡Caray*! — прошипел Луис и сбросив футболку, уставился на длинную прореху.

— У тебя кровь, — констатировал Джереми, глядя на его спину, — пойду принесу что-нибудь.

Луис фыркнул, изогнувшись, нащупал порез и прижал к нему темную ткань.

Мать опять пропадала у подруг, в аптечке не нашлось антисептика. Поразмыслив, Сайхем вытащил марлю, рулон пластыря, захватил с кухни коньяк и поднялся наверх.

Увидев этот набор юного садиста, Фернандес рассмеялся и сел на постель.

— Я дурак, мне и расплачиваться, — наконец, сказал он, — давай, лей, но лучше заткни невинные уши, я за себя не отвечаю!

— Можешь не волноваться, я все равно ни черта не пойму, — ухмыльнулся Джерри, и схватив Луиса за плечо, плеснул на полосу разошедшейся кожи прямо из горлышка. Кровь смешалась с золотистыми каплями.

— Iay, Santa María y sus ángeles*! — взвыл Луис.

Сайхем расхохотался и протянул ему бутылку. Фернандес сделал глоток, выдохнул и скривился.

— Я даже не знаю, что хуже, — употреблять эту дрянь наружно или внутрь…

Он разорвал упаковку стерильной марли и попытался пристроить ее на спину. Понаблюдав за мучениями Луиса, Джерри отодвинул его руку и оторвав кусок пластыря, стал сам осторожно накладывать повязку.

Закрыв за Сайхемом дверь, агент сбросил с кровати вещи и, поморщившись, улегся на покрывало. Царапина жглась. Все шло отлично, и Луис признался себе, что получает от процесса удовольствие. Парень оказался забавным, он напоминал кого-то очень знакомого…

Фернандес открыл глаза и увидел перед собой белую простыню, из-под которой поблескивал литой диск колеса макларена. Ткань стремительно покрывалась темными пятнами. Луис поднял голову. Потолка не было, из гущи туч спускалась перекрученная цепь, впиваясь в кисти подвешенного человека. Капля упала Луису на щеку, он стер ее пальцем и уставился на него.

Кровь.

Тьма.