Это внутри

Стараясь не смотреть на циферблат на стене, Луис думал про себя, что ему предстоит еще много часов подобного времяпрепровождения. Благо для этого требовалось немногое: иметь терпение, чтобы выслушивать наивные и пафосные подростковые рассуждения о жизни, вовремя поддакивать и постараться не расхохотаться в ответ на очередную высказанную глупость. Закрывая за Сайхемом дверь, Луис знал, что подготовительный этап завершен, щепотка сгоревших нервных клеток и очки за восемь сотен долларов были воистину небольшой платой за это.

***

Непривычно короткие пряди лезут в лицо, козырек кепки защищает глаза от огней пролетающих машин. Она не считала, сколько миль осталось позади, и не задумывается, сколько еще осталось пройти. Она дойдет, рано или поздно, и ничто не сможет помешать ей.

Переплетение неоновых трубок сложилось в название автозаправки. Еда и вода.

Нужно умыться, пыль и чад шоссе пристали к коже серой чешуей. В сливе раковины застрял пук чьих-то волос. Подавив тошноту, она склоняется и пьет из-под крана, стараясь не касаться захватанной фаянсовой поверхности. Салфеток в туалете нет, но лицо нужно высушить перед тем, как вновь выходить на холод. Трескающиеся на морозе губы - это больно. Она помнит. Берет в магазине упаковку клетчатых салфеток. Очень похожие скатерти были дома. Красный кубик-белый кубик… Узор старый, как сам дом и его хозяин.

“Что делают с вещами, когда владельцев больше нет?..”

— Эй, малыш, тебя подвезти?

Она оборачивается. Водитель грузовика. Молодой, веселый, клетчатая рубашка виднеется из под расстегнутой парки, в ладони въелось машинное масло. Вновь встретившийся шахматный паттерн заставляет задержать на нем взгляд.

— Куда тебе? — ухмыляется мужчина, рассматривая ее.

— В Вашингтон.

Он фыркает.

— Так далеко я не собираюсь, крошка.

Она поднимает на него глаза, большие, с длинными ресницами. Когда-то она умела это делать, и действовало на всех… Ну, или почти на всех.

— Довези, куда сможешь.

В кабине пахнет хвойным ароматизатором и мятной жвачкой. Она снимает кепку и встряхивает волосами. За стеклом проносятся города и пустоши, радио прокуренно стонет голосами древних рок-хитов. Мужчина немногословен, она тоже предпочитает молча смотреть в окно, но обернувшись, натыкается на взгляд. Совсем такой, о котором мечтала когда-то давно…

“Ты никогда так не смотрел на меня”.

Водитель сворачивает в технический карман и поворачивается к ней. Она все понимает, но ей наплевать. Мужчина оказывается неожиданно ласков и даже старается в меру сил доставить ей удовольствие.

“Оказывается, бывает и так…”

Их пути расходятся на границе Небраски, машина останавливается на неприметном съезде с главного шоссе. Короткий взмах руки, и тело безвольно обвисает на водительском сидении, рука соскальзывает с руля. В глазах остается узор цветных кубиков его рубашки. Она подхватывает сумку и выпрыгивает на дорогу.

Ей не жаль. Ей нравится быть сильной.

“К тому же, Ты научил меня, что свидетелей оставлять нельзя…”

***

Примечание к части

¡Caray - черт!

Iay, Santa María y sus ángeles - Святая Мария и ее ангелы!

Эффект Бенджамина Франклина - психологический эффект, когда мы испытываем симпатию к тем, кому оказали услугу.

26

— Еще раз прости, — смущенно сказала Дина, подбирая осколки глиняного горшка, — не знаю, как можно быть такой неуклюжей…

Элис улыбнулась и махнула черной от земли рукой, из рассыпанного горшка торчали луковицы гиацинта.

— Не страшно, корешки-то целы. Заходи в дом и поставь чайник, я сама тут приберу.

Поджидая Элис, Дина сидела за столом и разглядывала знакомую до мелочей картину. Белоснежные занавески, стеганые прихватки с вишенками, идеально расставленные чашки за стеклом шкафчика… При всей своей любви к уюту Элис не ругалась на детей, когда они увлеченно потрошили отцовский ящик с инструментами на крыльце или разбрасывали игрушки в гостиной.

“Главное, чтобы под разбросанными вещами не было грязи,” — говорила миссис Феррет, а свою любовь к чистоте и симметрии оставляла для верхних полок шкафа и своей комнаты. Уже неделю Дина под разными предлогами старалась избежать откровенных разговоров, потому что знала: Элис считает своим долгом содержать в порядке не только свои кухонные шкафы, но и жизнь лучшей подруги. Дина рассказала Элис о ссоре с Хупером, но была совсем не готова выслушивать нотации. Она забежала на минутку после работы, чтобы забрать Эбби, но оказалось, что Чак взял девочку с собой в город и сбросил сообщение, что задержится на полчаса. Да еще этот горшок с цветком… Бежать было некрасиво, да и поздно.

Из коридора пахнуло свежим морозцем, хлопнула дверь. Элис вымыла руки, уселась за стол и с удовольствием прижала руки к горячей чашке с чаем.

— Шероховатости создают сцепление, дорогая, — сказала она, делая глоток, — вы смотрите на одно и то же по-разному, но в том и прелесть...

Дина фыркнула и промолчала.

— Мужчины не умеют говорить красиво и сглаживать углы — продолжала Элис, — Ты ведь и сама на себя сердита, не отпирайся!