Эван Картье. В погоне за золотым сечением

Приоткрыв один глаз, я увидел, что Эдж ругается на шкатулку. А из него вышел бы прекрасный будильник! По синим кругам под глазами стало сразу ясно, что он не спал. В этом была и моя вина. Из ванной доносилось журчание – Лея принимала душ. Отлично, теперь все подумают, что я сладко спал, пока наши друзья в плену у этих психов. Я встал, нашел одежду и поспешно оделся.

– Ну что, получается? – бросил я, подойдя к Эджу.

– Да тут никакой логики! Вообще никакой! Я попробовал уже десятки комбинаций, но ни одна не сработала. Мне уже кажется, что мы тратим время впустую и лучше ее сломать ко всем чертям.

– А если ты уничтожишь содержимое?

– Рискнуть стоит.

– Ну не знаю.

Мне с трудом верилось, что отец не подумал о том, как нам вскрыть шкатулку. Все эти загадки неспроста. Эдж вздохнул, отпихнул шкатулку на край стола и вернулся на кухню, чтобы приготовить кофе. Взглянув в окно, я заметил, что рассвет уже показал нос из-за горизонта. Я подавил зевок и плюхнулся на стул. Поспать бы еще часок. Или десяток часов. Сложно оставаться в форме, когда глаза закрываются сами. Я оперся подбородком на руки. Эдж суетился вокруг кофеварки спиной ко мне. Я могу отдохнуть еще пару минут, нет?

– Знаешь, эта шкатулка похожа на какой-то розыгрыш, – расслышал я Эджа сквозь дрему.

– М-м-м… м-м-м…

– Нет, ну правда, если подумать, твой отец мог оставить ловушку для Легиона.

А можно потише? Очень уж в сон клонит.

– Но я должен ее открыть, я же не такой тупой, – продолжал он.

Кажется, поспать мне не дадут. Я лениво приподнял веки и взглянул на край стола. Вдруг сон как рукой сняло, я протер глаза. Мне кажется? Нет, так и есть. Что опять за шутки?

– Эдж, – пробормотал я.

– Надо ее сломать. Главное же – содержимое, – болтал он, не обращая на меня внимания.

В кухню ворвался солнечный свет. Нет, мне точно кажется. Я еще раз взглянул на шкатулку, теряя дар речи.

– Эдж, – произнес я громче.

– Знаю, что ты думаешь: если я ее сломаю…

– Эдж! – крикнул я, чтобы привлечь его внимание.

– Чё? – прогремел он, повернувшись ко мне. – Чё орё…

Вот, он тоже заметил. Я не спятил. Забыв о кофеварке, Эдж подошел к шкатулке. В солнечном свете на ней проступил рисунок – разобранный символ золотого сечения. Даже новичок вроде меня сразу бы его заметил.

– Хитро! Он нарисовал символ невидимыми чернилами, проступающими только в ультрафиолетовых лучах. Так вот почему мы ничего не заметили! Гениальное всегда просто!

Ага, просто, но я бы не обольщался. Надо еще вскрыть эту шкатулку и посмотреть, что там внутри. Тут на кухне появилась Лея.

– Сам соберешь или мне этим заняться? – бросила девочка-гений хакеру.

– Я сам.

Эдж передвинул деревянные дощечки, сложив из них символ золотого сечения. Улыбка ширилась на его лице по мере того, как он приближался к цели. Наконец хакер взял последнюю дощечку и вставил ее в пустое место. На наших глазах рисунок мигнул несколько раз и исчез. Эдж осторожно открыл шкатулку, и мы затаили дыхание. Хакер достал свернутый пергамент. И все? Просто кусок пергамента?

– «Спрятавшись в глубинах, в прахе забвения, I, II, III, Маленькая Хижина в блокгаузе приподнимет завесу тайны», – прочитал он вслух.

Опять загадки… Я был удивлен, хотя этого и стоило ожидать.

– Надо ехать в немецкий бункер в катакомбах, – уверенно заявила Лея.

Она так и стояла, пристально разглядывая пергамент. Я понятия не имел, какая связь между бункером и тем, что только что прочел Эдж.

– Ты уверена? – опередил меня хакер. – Не думаешь, что…

Девочка-гений энергично кивнула и скрестила руки на груди. Кажется, тут все ясно. Но от объяснений я бы не отказался. Как она пришла к такому умозаключению, когда у меня в голове совсем пусто?!

– Тут все просто, – перебила Лея хакера и начала загибать пальцы, перечисляя: – «Маленькая Хижина» отсылает к Гитлеру, потому что Гитлер – это вариант фамилии Гюттлер, которую можно перевести как «житель Гютте», а Гютте, то есть Hütte, переводится как «хижина». «I, II, III» намекают на Третий рейх. Проще простого.

– А, припоминаю, «блокгауз» – это немецкое слово, переводится как бункер, – протянул я, копаясь в своих скудных познаниях немецкого.

– Так и есть, – похвалила меня Лея, и ее глаза заблестели.

Все мое внимание было приковано к пергаменту, который, казалось, вот-вот рассыплется. «Приподнимет завесу тайны». «Пепел забвения». Все спуталось в голове, даже глаза защипало. Отлично, только этого не хватало!

– В Париже есть только одно место, которое подходит под эту загадку, – добавила Лея. – Во время Второй мировой немцы оккупировали часть катакомб – на стенах до сих пор можно рассмотреть их символы. Они построили бункер и постарались максимально его изолировать, чтобы отражать атаки Сопротивления. Короче, «спрятавшись в глубинах, в прахе забвения» значит, что место находится под землей, там, где полно мертвецов. Следуя логике, наша следующая остановка – немецкий бункер в катакомбах. Я уверена.

– А что хотел сказать отец, написав «приподнимет завесу тайны»?

Девочка-гений скорчила гримасу и нахмурилась.