Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций

В Ясной Поляне часто собираются потомки Толстого. У них такая традиция: раз в два года они приезжают в Ясную Поляну. Приезжает их много, более 200 человек. И в 2001 году, на столетие отлучения, эти потомки Толстого обратились к нашему патриарху – Алексию II – с просьбой это отлучение сделать как бы несуществующим, отменить. Но патриарх этого не сделал. Я думаю, что, действительно, после таких заявлений он никак не мог этого сделать.

Что касается социальных воззрений Толстого, мне кажется, относиться к ним серьёзно даже не следует, однако некоторые его мысли, тем не менее, по-своему замечательные и стоят того, чтобы их отметить. Вы знаете, что Толстой был против цивилизации вообще: против телефонов, пароходов, паровозов, – это всё людям не надо. Но, если присмотреться, то Толстой всё-таки отрицает не всякую цивилизацию, он отрицает, что называется, буржуазную цивилизацию, которая возникла вместе с капитализмом. А вот цивилизацию крестьянскую он отнюдь не отрицает.

Государство, по мнению Толстого, – это насилие, его не должно быть. Вообще, одна из самых главных религиозных идей Толстого – это неприятие насилия, в любой форме, не мог он этого переносить даже в малой степени. А что такое государство, с точки зрения Толстого? Это первый насильник. Оно постоянно издаёт какие-то запретительные законы, сажает людей в тюрьмы, ведёт войны, которые являются самым большим злом для человечества и являются апофеозом насилия. Поэтому государства надо просто ликвидировать. Простым крестьянам оно не нужно, им нужно только спокойно работать на своём поле и, собственно, всё. Это, конечно, типично анархистские воззрения, но Толстой себя называет безгосударственником, у него масса публицистики на этот счёт. Естественно, её у нас не могли публиковать.

В связи с этим Толстой развивает теорию непротивления. Да, много зла в жизни, но победить зло другим злом невозможно. Поэтому отвечать на зло насилием, то есть таким же злом, ни в коем случае нельзя. А как же быть? А надо принять статус непротивленца, то есть не протестовать силой, а просто отказываться: отказываться от служения государству, от военной службы и прочее-прочее.

Вообще, надобно сказать, что, на мой взгляд, глубинная беда Толстого, что он совершенно не чувствовал падшесть человеческую. Ну вот начисто не чувствовал ни в себе, ни в других. Он считал, что вот есть тёмная комната, в которой ты сейчас находишься, а рядом светлая комната, ну что тебе мешает перейти из тёмной комнаты в светлую? Сам он почему-то считал, что он может перейти или уже перешёл, не знаю.

У Толстого есть, на мой взгляд, и ценное – это его неприятие частной собственности. Он в этом был твёрд, постоянен, писал: «Деньги, собственность есть дело не христианское. Оно идёт от властей – власти и отдавай». Собственности по Евангелию нет, у тех, у кого она есть, у тех горе, то есть тем плохо, и «поэтому в каком бы положении ни находился христианин, он по отношению к собственности частной ничего другого не может сделать, как то, чтобы не участвовать в насилии, совершённом во имя собственности». У него была очень интересная переписка со Столыпиным, это где-то на уровне 1906–1907 годов. Столыпин пишет Толстому: «Вы считаете злом то, что я считаю для России благом», – то есть собственность. «Природа вложила в человека некоторые врождённые инстинкты, и одно из самых сильных чувств этого порядка – чувство собственности». Это вот мнение Столыпина, которое он чётко сформулировал и действовал в соответствии с ним. Толстой отвечает ему: «За что, зачем вы губите себя, продолжая начатую вами ошибочную деятельность, не могущую привести ни к чему, кроме как к ухудшению положения общего и вашего? Вы сделали две ошибки: первая – начали насилием бороться с насилием», – это известные, так сказать, «столыпинские галстуки», когда он после революции вешал революционеров. И вторая ошибка – апологетика частной собственности. Столыпин хотел всех утихомирить именно насаждением собственности. Кстати, и притчу о неверном управителе Толстой трактует, на мой взгляд, в этом смысле совершенно правильно, как притчу против частной собственности.

Толстой много раз говорил, что всё очень просто, что если вы последуете моим советам, «если бы все люди», – как он выражался, – последовали этому вот толстовству, «то на земле был бы просто рай, не было бы ни революций, ни войн, люди жили бы дружно». В общем, всё было бы прекрасно.