Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций

Когда пришли немцы, издание пришлось прекратить. Немцев он тоже не боялся и открыто их критиковал. Они его хотели арестовать, но всё-таки решили, что не надо. Потому что в то время Бердяев уже был необычайно известен – философское имя мирового масштаба. Всё время – новые книги, каждый год буквально, статьи, постоянные выступления. Он был мастер экспромтов, говорил, что лекции экспромтом у него получаются лучше, чем лекции, к которым он готовился. Говорил, что «у меня удивительное свойство: мой оппонент не успел ещё закончить вопрос, а у меня уже в голове образовался ответ на этот вопрос».

Умер он за письменным столом. А делал он последние штрихи к своей последней книге, замечательной, кстати, «Царство духа, царство кесаря». Мгновенный инфаркт. Для философа о лучшей смерти и мечтать просто нельзя.

Теперь я попытаюсь рассказать о его философских и социальных воззрениях. Обычно я стараюсь как-то по периодам рассматривать творчество любого мыслящего человека и считаю, что это очень важно. Всякий мыслитель меняет свои взгляды. На прошлой лекции или на позапрошлой я обращал внимание, что у Булгакова это особенно ясно. Булгаков всё время кардинально менял свои взгляды, и потому очень важно, когда те или иные высказывания были им сделаны. Но для Бердяева это сделать исключительно сложно. Дело в том, что это был очень экспансивный человек, и вначале он менял свои взгляды очень быстро, впитывал новые веяния, их проговаривал, после у него какие-то новые кумиры появлялись. Андрей Белый, великолепно знавший его по тусовкам серебряного века, говорил: «Бердяев – это как такая проходная железнодорожная станция. Прошёл один поезд – это Соловьёв, прошёл другой поезд – это Кант, прошёл третий поезд – это Ницше». То есть он то пересказывал Соловьёва, на следующий день – Ницше. Всё время шла интенсивнейшая мыслительная работа. Поэтому вначале как-то разобраться во всех его периодах чрезвычайно сложно. После, где-то к началу 30-х годов, у него наконец-то установилась определённая философия, о которой я ещё попытаюсь рассказать, как умею.

Тем не менее, у Бердяева была одна сквозная идея, которую он пронёс через всю жизнь. Это идея свободы. Одни говорили, что он был апостолом свободы, другие, как, например, митрополит Антоний (Храповицкий), иронизировали, что Бердяев – пленник свободы. Но тема свободы, так или иначе, у него всю жизнь была на первом месте. Сначала он ещё до революции написал книгу «Философия свободы». Позже она его не удовлетворила. Уже в иммиграции он снова вернулся к этой теме. Он написал книгу «Философия свободного духа». Он считал, что она лучше выражает эту тему. На самом деле свобода – это было для Бердяева всё. Соответственно, и его социально-политические взгляды тоже были окрашены свободой, свободой личности. Личность на первом месте, а социум – производное от личности. Это его постоянный рефрен. И уже в иммиграции, где-то в 1932–1933 годах, он наконец-то осмысливает тему свободы на глубинном философском уровне. Я ещё должен сказать, что если сначала он к христианству относился крайне легкомысленно, то тесное знакомство с Булгаковым на него в этом смысле очень положительно повлияло. Бердяев в течение своей жизни всё больше и больше, как бы так выразиться, промокал христианством, и, хотя он всегда считал себя свободным философом, в конце-то концов, его философия сводилась к оправданию христианства. Правда, по-другому, чем православная догматика. Точнее, он православной догматики довольно мало касался, это было своё оригинальное философское оправдание христианства.

Однако были и расхождения с официальными позициями, достаточно серьёзные, за что его наши ортодоксы считают еретиком и кричат: «не читайте Бердяева». Я лично к этой проблеме отношусь вот как: слово «еретик» я стараюсь никогда не произносить вообще. Потому что я сам имею довольно тяжёлый опыт. Меня много раз называли еретиком, ругали самыми последними словами и на форумах, и на достаточно официальном уровне. И я знаю, как это тяжело, как это обидно, как это почти невыносимо. Понимаете – веровать, и в то же время тебя еретиком считают. Поэтому, единственное я могу сказать, что воззрения этого человека, да – они в чём-то не соответствуют православной догматике. Но плеваться и ругаться по этому поводу я не буду. И я сейчас попытаюсь рассказать об одном таком моменте, связанном со свободой.