Everything I am

Я любуюсь худшим из его страхов — тем, что вокруг кипит бой, а я подкрадываюсь к нему незамеченным, в мантии-невидимке, под дополнительными заклятиями невидимости, и наношу удар в спину. По себе судил, не иначе… Ничего иного и не ждал… Потому и явился в Хогвартс в одиночку — рассчитывая застать меня врасплох.

— Не получилось. Да? — насмешливо спрашиваю я того, кто отнял у меня юность и столько раз пытался убить.

— Уйдем со мной, — обращается он ко мне вместо ответа. — Я не выпущу тебя, Поттер.

— Нет, — возражаю я и силюсь разорвать связь между нами. Но что-то изменилось — или я пробыл в его разуме слишком долго — и освободиться не получается. Мое тело вздрагивает в руках Снейпа, и я чувствую, как он с силой встряхивает меня за плечи, силясь вернуть назад. Но не может. Расширяющаяся дыра с рваными краями, сверкающая, переливающаяся зеленым — я не могу отвести от нее взгляда. Машинально делаю шаг вперед…

— Гарри! — его голос в самое ухо. Северус, хочу ответить я, но не могу. Так глупо попасться… Так глупо… А Волдеморт может еще и выжить каким-нибудь образом — потому что более странного воздействия Авады Кедавры я не видел и никогда не читал ни о чем подобном. Он должен был уже умереть — а он жив, только ослаблен, как тяжко раненный.

Кстати об Аваде…

— Авада Кедавра! — беззвучно кричу я его мозгу, его размышлениям, его потаенным желаниям и темным инстинктам. Кажется, что теперь мне в самом деле не нужна палочка — и все, чему учил меня Снейп, пригодилось — потому что сейчас это и вправду смерть моего врага. Я не только вижу ее — я ее чувствую. Сознание Волдеморта начинает путаться, ослепительный зеленый свет взрезает мысли, планы захвата мира и наброски очередных военных операций. Это финал.

Так что с того, что я уйду вместе с ним. Это, может быть, даже справедливо — потому что мое предназначение выполнено. Я больше не нужен. Умирать совсем не страшно — чувствуя чье-то дыхание у виска, видя перед собой двери в небытие, зеленое сияние в которых стремительно сменяется мраком…

Я ухожу.

— Гарри! — голос, который стал для меня почти родным. Я слышу его все глуше; кажется, он бьет меня по лицу, пытаясь привести в сознание — но это бессмысленно.

— Гарри, нет! Нет! — он так редко называл меня по имени… к чему бы это?

— Ты не должен уходить! Не должен, слышишь!

Почему, хочу спросить я — и оборачиваюсь на пороге, за которым уже скрылся, навсегда оставив мир, Волдеморт. Оборачиваюсь — и вижу его глаза, и он произносит, почему я могу остаться. Я колеблюсь — не зная, поверить или нет — и он повторяет. Два слова, только два. Я поворачиваюсь к нему и позволяю вывести себя назад.

… Ослепительное солнце. Очки, наверное, слетели — глазам больно.

Я полусижу на полу, меня поддерживают сильные руки. Снейп, опустившийся на одно колено, рядом.

Тот, кого называли Волдемортом, неподвижно лежит в паре футов от нас лицом вниз.

Я пытаюсь заговорить, но Снейп накрывает мой рот ладонью и с силой привлекает к себе. Я мычу, протестуя, он помогает мне поднять голову, укладывает затылком на свою ладонь и всматривается в мое лицо. Сейчас в его глазах нет безразличия — а еще я впервые так ясно вижу его магическую силу. Не скрытую будничной маской непроницаемости, плавящую воздух вокруг нас. Он в самом деле очень сильный маг. Гермиона была права в оценке.

Я смотрю на него. Очень внимательно.

— Все кончено, — говорит он, отвечая на мой взгляд, — ты это сделал.

Мы, хочу я возразить. Не я, а мы. Он качает головой.

— Я верил в тебя.

Без тебя у меня не получилось бы, пытаюсь я сказать. Он слегка улыбается:

— Ты всегда себя недооценивал.

То, что ты сказал мне, спрашиваю я. Там. Это была правда?

— Да, — отвечает он.

Я киваю и закрываю глаза. Темнота снова смыкается, но теперь она пронизана солнечными зайчиками — и когда он несет меня в больничное крыло, я прячу лицо у него на груди и разрешаю себе потерять сознание.

Глава 36. Карты на стол.

Все мышцы в теле затекли так, что даже пошевелиться трудно. Косые солнечные лучи бьют в стрельчатое окно, судя по тому, как отсвечивают розовым стекла медицинских шкафчиков, день близится к закату. Интересно, сколько я провалялся без сознания? Рискую потянуться и не могу сдержать короткого стона — боль пополам с удовольствием. Потом поднимаю правую руку и долго рассматриваю свои пальцы. Провала в памяти нет — я прекрасно помню, почему оказался здесь. Этой я сжимал палочку. А этой — присоединяю другую — стискивал его ладони, надежным замком удерживавшие меня. И удержавшие. Меня передергивает. Память об увиденном пути в никуда тает, как ночной кошмар, но вряд ли я когда-нибудь забуду случившееся там, в сознании Волдеморта, до конца. И все-таки… я сделал это. Я его убил, хотя всегда боялся, что мне не хватит решимости. А убил не задумываясь. Потому что он пытался убить Снейпа.