Эволюция «Андромеды»

Встав на цыпочки, Тупа что-то прощебетал парящему дрону. Как только беспилотник повернулся, мальчик дополнил свое сообщение торопящим жестом. Дрон в ответ поднялся и направился прямиком к Джеймсу Стоуну.

Роботизированный голос беспилотника себя ждать не заставил:

«Пора уходить!»

С тревогой взглянув на запертый люк, Нидхи Ведала с облегчением удостоверилась, что крышка надежно держалась. Инфицированный дым не проник в их укрытие, поэтому пахло здесь лишь сыростью с металлическими нотками аномалии.

– Пойдемте. – Тупа, запинаясь, повторил на английском. Снова он позвал дрона и торопливо что-то прошептал.

«Там рев», – перевел беспилотник.

– Рев? – в смятении переспросила Ведала.

Одиамбо вдруг шикнул и с закрытыми глазами поднял лицо к потолку.

И тогда прислушался.

– Вода, – прошептал Одиамбо. – Вода настигает.

Продуманный план

Доктор Софи Клайн не беспокоилась о происходящем внизу. Хотя она прекрасно знала последствия недавних событий, нервные колебания, постоянно измеряемые через нейрокомпьютерный интерфейс, вновь сосредоточились между 8–12 Гц. Показатели демонстрировали спокойствие и легкую настороженность.

Она больше не заботилась о жизни полевой команды.

Клайн находилась в нескольких шагах от цели, о которой мечтала годами. Она пожертвовала семейными узами и личными отношениями, посвятив каждый момент бодрствования выполнению своих планов, которые свершались именно в этот момент и, что еще более важно, – в этом конкретном месте.

День она провела за последним оставшимся экспериментом.

Час за часом МКС продолжала ускоряться, и ничто уже не могло ее замедлить. К ужасу центра управления полетами, космическая станция преодолела более десяти тысяч миль от своей обычной орбиты. Теперь остановиться было просто невозможно.

Даже невзирая на данные, собранные нейрокомпьютерным интерфейсом, истинное мышление человека полностью предугадать невозможно. Тем не менее всем нам несказанно повезло, что в распоряжении имелись подробные записи о состоянии ученой, собранные за несколько секунд до потери связи. Полученные сведения стоили рассмотрения, учитывая, что именно намеревалась совершить Софи Клайн.

Во время учебы в Вашингтонском университете известный судебный психолог Рейчел Питтмэн обнаружила новый тип упреждающего внимания, имеющий прямое отношение к чрезмерно преданным своему делу ученым. Тот образец полностью соответствовал нейронным данным Клайн. Питтмэн выяснила, что деятели науки, как правило, демонстрировали очень высокие показатели в области отсрочки удовольствий[65]. Результат являлся вполне ожидаемым, поскольку исследователям зачастую приходится ждать годами, прежде чем получить вознаграждение за свои труды. На данном этапе мыслительный процесс Клайн сместился в сторону «упреждающего вознаграждения» – к форме, при которой моральное неприятие событий кажется незначительным по сравнению с научным результатом.

Способность отсрочить вознаграждение, проявляя абсолютную уверенность в гипотезе, которая окупится только с годами, – вот что позволило Клайн добиться успеха. Но именно эта слепота и привела к ужасающим действиям с ее стороны.

Все вышесказанное ничуть не оправдывало поступок Софи Клайн, но прекрасно объясняло ее поведение.

Захватив контроль над Международной космической станцией, Клайн потратила дополнительные сорок пять минут, чтобы найти и надеть легинсы, предназначенные для распределения крови из нижней части туловища к голове. В условиях микрогравитации астронавты часто сообщали о затуманенности сознания, как, например, происходит, если долго стоять вверх ногами. Специальные легинсы разработаны с определенной целью – выдавливать кровь из нижней части туловища, тем самым улучшая кровообращение, мышление и общее состояние. Однако в случае долгого пользования они способны привести к отключению сознания и в конечном итоге к летальному исходу.

Наконец закончив последние эксперименты, Клайн ощутила прилив бодрости и уверенности – впервые с тех пор, как она прибыла на борт МКС. На видеозаписи ее щеки горели, а глаза сияли от счастья. Она улыбалась, сгибая пальцы в потных перчатках, старательно устанавливая контроль над R3A4.

Внутри капсулы лабораторного модуля «Лесной пожар» укрытые тканью руки R3A4 находились в постоянном движении. Детали последующих действий строго засекречены, но запись эксперимента удалось частично восстановить.

Робот трудился в специальном модуле биологической безопасности – корпусе, предназначенном для ограничения воздействия биологической угрозы при взаимодействии с инфекционными агентами. Стерильный «Робонавт» не нуждался в перчатках, а уж тем более – в громоздком голубом скафандре и шлеме, используемыми исследователями-людьми. Воздух внутри лабораторного модуля заменялся нереакционноспособной смесью аргона и азота.