Эволюция архитектуры османской мечети

Г. Гудвин не случайно отнес Нусретие-джами к «имперским мечетям»²⁹: она имеет выделенную «царскую ложу», оформленную, вопреки обыкновению, как узкий, но пышно декорированный балкончик в северной части западной стены, связанный с маленькой лоджией над наружной галереей вдоль западного фасада. Формальное сохранение хункар-мафиля в небольших мечетях Бюйюк Селимие и Нусретие наглядно демонстрирует, что оформление места молитвы султана/халифа как главы уммы и архитектурный тип «большой османской мечети» уже в первой четверти XIX в. утратили тождественность; однако сохранился целый ряд архитектурных элементов, подчеркивающих статус мечети, в том числе два минарета, фланкирующие фасад.

Вряд ли можно согласиться с оценкой Д. Кубана, считавшего мечеть Нусретие лишь сочетанием квартального (в данном случае – гарнизонного) месджита с «императорской молельней»³⁰. Речь должна идти не о совмещении функций, а о разработке нового архитектурного типа, заместившего в султанском заказе «большую османскую мечеть» и лучше соответствовавшего изменившейся риторической программе. Компактные, но презентабельные «павильонные мечети», предоставлявшие молитвенное пространство, достаточное для обслуживания повседневных нужд «корпоративно»-ограниченной общины (жителей конкретного дворца, контингент определенного гарнизона, военной академии и т. д.), оказались способны не только создавать архитектурные доминанты перестраиваемых районов столицы, но и отражать разнообразные архитектурные поиски и эклектичные влияния середины XIX в.

Между тем, несмотря на стремительную европеизацию, привычный облик Стамбула был сформирован именно «большими османскими мечетями» XVI–XVIII вв. Заглавный герой появившейся в 1824 г. литературной мистификации «Похождение Хаджи Бабы из Исфагана» так описывает свое впечатление от османской столицы: «Главная исфаганская мечеть, лежащая на большой площади и почитаемая нами изящнейшим зданием в мире, казалась мне хижиною в сравнении с огромными, блистательными храмами Стамбула, которых множество, красота и богатство превосходят всякое понятие. <…> Эта бесконечная цепь возвышений, плотно покрытых красивыми строениями; эти горы блестящих куполов, сливающихся в одну массу; этот лес легких и высоких минаретов, населяющий всю воздушную страну, представили глазам моим картину, которую довольно увидеть однажды, чтобы навсегда сохранить в памяти»³¹.

Огромные куллие, давшие названия городским кварталам и остававшиеся важнейшими городскими ориентирами, в перекраиваемом и застраиваемом разностильными зданиями Стамбуле воспринимались как напоминание о «золотом веке» и былом величии Империи, на восстановление которого и были направлены реформы Танзимата³². Прославленные столичные мечети довольно рано оказались объектом исторической рефлексии: уже в XVIII в. авторы «историй мечети» (tarih-i câmi-ı) – Солак-заде, Даезаде Мустафа, Ахмед Эфенди – сопоставляли новые памятники со старыми и пытались встроить описываемые сооружения в цепочку реализованных султанских заказов. Сам архитектурный образ «большой османской мечети» наделялся определенной формальной концепцией, имеющей исторические коннотации, что и обусловило преднамеренную «архаизацию» при реставрациях Фатих-джами и Эйюп-джами. Исчезновение типа «большой османской мечети» из позднеосманской архитектурной практики не значило обесценивание этого образа; наоборот – такие здания должны были приобрести дополнительную ценность именно в силу своей подразумеваемой «древности», отсылке к временам могущества Империи, увековечивания памяти о былых победах и правителях, способных воздвигать подобные монументы³³.

Подражание сюзерену: «Алебастровая мечеть»

Единственным зданием, возведенным в течение XIX в. в соответствии с четким представлением о типе «большой османской мечети», стала «Алебастровая мечеть», построенная в Цитадели Каира в 1828–1840 гг.³⁴ (работы продолжались до 1849 г.). Создателем мечети считается Юсуф Бохна – этнический грек, работавший в Стамбуле и безусловно знакомый с османской архитектурной традицией, хотя в ранних описаниях памятника упоминалось участие французского зодчего Паскаля Коста³⁵.

Мухаммед Али-паша-джами в Цитадели Каира. Вид с запада