Читаем Эволюция архитектуры османской мечети полностью

Изменения в развитии неовизантийского тренда в османской архитектуре произошли после Младотурецкой революции 1908 г. Хотя лозунги младотурок носили откровенно антиэллинский характер, восстановление конституции формально уравнивало в правах различные группы населения Империи и тем самым подрывало идею османской исключительности, а распространение идеологии пантюркизма и панисламизма, понимавшихся намного шире, чем османская идентичность, и поиски «неосманских» (и даже антиосманских) корней как антитезы отвергаемой имперской доктрины сыграли свою роль в запоздалом обращении турецких архитекторов к византийским элементам, в то числе, как это ни парадоксально, в мусульманском культовом зодчестве.

К 1912 г. в Малатье было завершено строительство Йени-джами, возведенной на месте разрушенной землетрясением мечети Хаджи Юсуф46. Новый центрально-анатолийский город не имел ни памятников византийского прошлого, ни преимущественно мусульманского населения, но главное культовое сооружение, расположенное в центре поселения напротив муниципалитета, получило вид зареставрированного византийского крестово-купольного храма. Здание перекрыто куполом диаметром 9,7 м на низком барабане, опирающемся на паруса. Короткие рукава планировочного креста образованы цилиндрическими сводами, угловые ячейки также перекрыты куполами на световых барабанах. Однако очевидно, что архитектор, по какой-то причине вдохновляясь конструкцией византийского храма, не стремился воспроизвести его интерьер, создавая просторный, хорошо освещенный трехсветный зал, расчлененный восьмигранными столбами с антикизирующими капителями, причем высота подпружных арок барабана равна высоте столбов.

Интерьер мечети хорошо пропорционирован, архитектурные детали (пониженные дуги арок, профилированные фризы, граненые полуколонны) передают конструктивную логику и тектонику постройки, что выдает профессиональное образование зодчего. Зал избавлен и от привычных лоджий, замененных деревянным балконом на тонких столбах, не доходящим до северной пары подкупольных опор.

Несмотря на не слишком большие размеры мечети, архитектор по примеру раннеосманских улу-джами и «больших османских мечетей» оставляет поперечный проход в северной травее, для чего из-за неровности местности приходится подвести к боковым входам лестницы – полукруглую в плане на западном фасаде и симметричную двухмаршевую на восточном.

Северный фасад мечети оформлен как пятипролетный арочный портик, перекрытый куполами на парусах. Высокий цоколь портика делает возможным проход только через его центральный пролет. Михрабные ниши, сделанные на фасаде в крыльях портика, позволяют ему служить «местом последней общины» – в отличие от входных павильонов стамбульских мечетей XIX в. Оригинальным решением оказалось помещение портика в «анты», образованные основаниями парных минаретов с двумя балкончиками. В закрытии торцов портика можно видеть отсылку к анатолийским мечетям-завие раннеосманского периода. Обзаведение провинциальной мечети двумя минаретами, присущими султанскому патронату, может свидетельствовать об окончательном размывании представления о «статусности» культовых построек; возможно, однако, что этим элементом подчеркивалось участие Абдул-Хамида II в финансировании строительства главной городской мечети Новой Малатьи.

Конструкция мечети вынесена и на фасады здания: люнеты сводов рукавов планировочного креста превращаются в закомары, неравномерно членящие плоскости стен (кроме северной) пилястры соответствуют опорным столбам в интерьере, расположение наружного и внутреннего фризов совпадает. Декор боковых фасадов сводится к чуть выступающим оконным рамам, придающим зданию классицистическую графичность. Богаче декорирован южный фасад: выступу михрабной ниши придан вид граненой апсиды, оформленной наложенной аркадой, а выведенные на фасад торцы боковых нефов завершены килевидными арками, отсылающими уже к репертуару поздней версии нео-османского стиля.


Йени-джами, Малатъя.

План (по Эрсою)


Вид с юго-востока


Йени-джами, Малатъя. Интерьер. Вид с юга


Йени-джами, Малатъя. Северный фасад


Перейти на страницу:

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура