Эволюция архитектуры османской мечети

«Большие османские мечети» Синана, сохранив и определяющую архитектурный тип композицию (купольный зал, двор, парные минареты), и ранее сформировавшийся образ (доминирующий купольный объем, зафиксированный иглами минаретов) продемонстрировали различные способы организации внутреннего пространства зала: протяженное вдоль «оси ислама», расходящееся из-под купола рукавами креста и, наоборот, «стягиваемое» под купол. Каждый из этих способов имел и свои прототипы, безусловно знакомые Синану, и варианты, опробованные зодчим в разное время вне типа «большой османской мечети» (прежде всего в лишенных дворов «малых мечетях», возведенных по частному заказу), и различные перспективы для дальнейшей эволюции.

Вполне очевидно, что базиликально-купольный вариант оказался для развития «большой османской мечети» наименее перспективным: после Синана добавить к нефной композиции, предопределенной введением двух опорных полукуполов по центральной оси зала, было уже нечего. Сам Синан в Кылыч Али-паша-джами продемонстрировал лишь конструктивное упрощение базиликальной мечети, а задачу превзойти Сулеймание-джами по количественным параметрам никто из османских мастеров (или их заказчиков) не ставил. Мечеть Сулеймание на Третьем холме, сравнимая по высоте с храмом Юстиниана, действительно стала османским Templum Solomonis и осталась одной из главных доминант в панораме столицы халифата.

Использование конструктивного октагона занимало Синана на протяжении нескольких десятилетий – интерес к куполам на восьми опорных точках проявился уже в начале 1550-х гг. и сохранялся до последних лет жизни зодчего. Очевидно, Синан после работ в Эдирне не считал вариант октагональной конструкции купола исчерпанным, однако его последователи к этому варианту композиции «больших османских мечетей» не возвращались вплоть до второй половины XVIII в. Этот факт заставил Г. Гудвина переформулировать знаменитый афоризм Джона Донна: «No man is an island, entire of itself; everyman is apiece of the continent, apart of the main» («Нет человека, который был бы подобен острову, сам по себе; каждый человек – часть материка, часть суши»), и охарактеризовать Селимие-джами именно как «остров», подразумевая отсутствие влияний этого грандиозного сооружения на последующее развитие османской культовой архитектуры¹⁵². Однако эта метафора более верна по отношению к Сулеймание-джами, композиция которой действительно не имела развития: во-первых, интерес к октагональным конструкциям купольных перекрытий в османском зодчестве никогда не исчезал, реализуясь не только в мечетях, но и в мавзолеях (начиная с возведенных Синаном гробниц Селима II возле Айя-Софии и Соколлу Мехмеда-паши на кладбище Эйюп) и залах медресе и ханов¹⁵³; во-вторых, планировочные октагоны появились в «больших османских мечетях» XVIII в. (Йени Валиде-джами в Ускюдаре, Лалели-джами и реконструированная Эйюп-джами). Однако, хотя размеры зала Селимие-джами являются далеко не самыми большими, ее 31-метровый купол остался в османской архитектуре непревзойденным, и ни один зодчий не попытался состязаться с Синаном в грандиозности этой конструкции.

Разработав несколько вариантов композиции «большой османской мечети», Синан не только предопределил развитие данного архитектурного типа, но и фактически исчерпал возможности его эволюции, предложив законченные решения, которые в дальнейшем могли лишь корректироваться и дополняться, причем источником этих дополнений являлось наследие самого Синана.

Среди предложенных придворным архитектурным «ателье» вариантов нашлись и такие, которые были достаточно разработаны в зданиях, возведенных по частному заказу и лишь по формальным и/или риторическим критериям не соответствующих типу «большой османской мечети»; подобные решения составили своеобразный «резерв идей» зодчих и позже были реализованы в государственном патронате культовых сооружений. Одним из таких решений стало сведение конструкции мечети к четырем выявленным на фасадах подпружным аркам, реализованное в Михримах Султан-джами у Эдирнекапы и в XVIII в. воспроизведенное в Нуросмание-джами – показательной барочной версии «большой османской мечети».