Эволюция, Революция и идеалы Анархизма

Наблюденіе природы и твореній человка, жизненная практика — вотъ т школы, въ которыхъ получаетъ настоящее воспитаніе современное общество. Какъ бы школа въ собственномъ смысл этого слова не приблизилась къ задач истиннаго образованія, она все же будетъ имть лишь относительное значеніе, сильно отставая отъ школы окружающей соціальной жизни. Разумется, идеалъ анархистовъ заключается не въ уничтоженіи школы, но напротивъ въ ея расширеніи, въ преобразованіи самаго общества въ огромную организацію взаимнаго самообразованія, въ которой вс были бы одновременно учениками и профессорами, и каждый ребенокъ, получивъ первичное понятіе обо всемъ на первыхъ урокахъ, развивался бы гармонически, соотвтственно его умственнымъ способностямъ въ свободно избранной обстановк. Но посредством ли школы или помимо нея, всякое великое завоеваніе науки въ конц-концовъ становится достояніемъ всего общества. Профессіональные ученые въ теченіе цлыхъ вковъ работаютъ надъ изысканіями и гипотезами, сражаясь среди заблужденій и лжи; но когда истина, наконецъ, познается, что часто бываетъ наперекоръ имъ и благодаря какимъ-нибудь смльчакамъ, которыхъ сначала оплевываютъ, она открывается во всемъ своемъ блеск, простая и ясная. Вс легко ее воспринимаютъ, кажется, что она была извстна всегда.

Нкогда ученые воображали, что небо представляетъ собою круглый куполъ, металлическій сводъ, — даже не одинъ, а нсколько сводовъ: три, семь, девять даже тринадцать, я каждый усянъ своими звздами, двигающимися по различнымъ законамъ, со своимъ особеннымъ устройствомъ и своими сонмами ангеловъ и архангеловъ для охраненія ихъ. Но съ тхъ поръ, какъ разрушены вс эти сложныя небеса, о которыхъ говорятъ Библія и Талмудъ, не найдется ни одного ребенка, который не зналъ бы, что земля окружена свободнымъ, безконечнымъ пространствомъ, хотя его не учатъ спеціально этому. Это одна изъ тхъ истинъ, которыя нын становятся всеобщимъ наслдствомъ. Такъ было со всми великими научными пріобртеніями. Они, такъ сказать, входятъ въ ту атмосферу, которой мы дышемъ.

Каковы бы ни были источники просвщенія, оно доступно всмъ, и на долю рабочихъ приходится не меньшая часть. Пусть какое-нибудь открытіе сдлано буржуа, дворяниномъ или разночинцемъ, будетъ ли ученый горшечникомъ Полисси, или канцлеромъ Бэкономъ, ихъ изобртеніями будетъ пользоваться весь міръ. Конечно, привиллегированные очень желали бы сохранить для себя выгоды знаній, предоставивъ народу оставаться въ невжеств. Чуть не ежедневно предприниматели примняютъ тотъ или другой химическій способъ, и привиллегіями и патентами присваиваютъ себ исключительное право на фабрикацію тхъ или иныхъ полезныхъ для человчества предметовъ; какъ извстно императоръ Вильгельмъ требовалъ отъ врача Коха признанія государственной монополіей изобртеннаго имъ средства излченія; многіе изобртатели работаютъ надъ тмъ только, чтобы удовлетворить эгоистическіе вкусы богатыхъ.

Такіе эксплуататоры знаній попадаютъ въ положеніе волшебника изъ «тысячи и одной ночи», распечатавшаго сосудъ, въ которомъ въ продолженіи десяти тысячъ лтъ запертъ былъ усыпленный геній. Они хотли бы снова запереть его, и запечатать тремя замками, но забыли слова заклинанія и геній остался свободнымъ навсегда.

И по какому то странному противорчію, оказывается, что относительно всхъ соціальныхъ вопросовъ, въ которыхъ рабочіе имютъ прямой и естественный интересъ требовать всеобщаго равенства и всеобщей справедливости, имъ легче, чмъ профессіональнымъ ученымъ, удается познаніе истины, которая и есть дйствительное знаніе.

Было время, когда огромное большинство рождалось, жили рабами и не имли другого идеала, какъ перемнить господина.

Никогда имъ не приходила въ голову мысль, что вс «люди равны». Теперь же они знаютъ и понимаютъ, что это скрытое равенство, въ сущности уже осуществленное эволюціей, въ будущемъ должно превратиться въ равенство реальное, посредствомъ революціи, или врне непрерывнаго ряда революцій. Рабочіе, наученные жизнью, иначе понимаютъ законы политической экономіи, чемъ профессіональные экономисты. Они не заботятся о ненужныхъ подробностяхъ и подходятъ прямо къ сущности вопроса, спрашивая себя относительно каждой реформы, обезпечитъ ли она имъ хлбъ или нтъ. Къ различнымъ видамъ налоговъ, прогрессивнымъ или пропорціональнымъ они остаются равнодушны, зная, что вс налоги въ послднемъ счет оплачиваются бднйшими. Они знаютъ, что для громаднаго большинства ихъ дйствуетъ «желзный законъ»; который не имя того фатальнаго неизбжнаго характера, который ему прежде приписывали, тмъ не мене является для милліоновъ людей страшной дйствительностью. Въ силу этого голодный, самымъ фактомъ своего голода, обреченъ на полученіе за свой трудъ только скуднаго пропитанія. Суровый опытъ постоянно подтверждаетъ эту необходимость, вытекающую изъ права силы. Не стало-ли общимъ правиломъ обрекать на гибель человка, когда онъ становится не нуженъ и безполезенъ своему хозяину?