Эволюция татарского романа

Чтобы увидеть новизну изображения в портрете Сагадат, сравним ее с портретом Ханифы из романа «Хисаметдин менла»: «Девушка среднего роста, на голове хороший казанский калфак, на ногах сапожки, вышитые тамбуром, волосы, глаза и брови блестящие, черные, лицо лучистое, розовое, носик маленький и красивый» [7. С. 67]. Из этого повествования, из слов-понятий, характеризующих портрет девушки, мы постигаем мысль, которую хотел выразить автор: Ханифа – красивая девушка. Портрет Сагадат тоже дается в авторской речи. Но это не только авторская речь, это еще и видение девушкой самой себя, любование собой, гордость за свою красоту. Портрет героини писатель передает через ее ощущения, и именно этот прием, изменяя прямую авторскую речь, оживляет портрет, и читатель начинает ее представлять. И в других отрывках, в которых описывается красота Сагадат, авторская речь становится мыслью иного персонажа, либо для этого используется описание красоты картин природы. Например, «Габдулла принялся одевать Сагадат. Поскольку на теле были выпуклости, которые следовало скрыть, он надел на нее капот из белого шелка. Чтобы капот не топорщился, он наискосок справа налево опоясал ее красным турецким пояском, поверх тонких белых чулок надел аккуратные белые башмаки… Прежде, чем надеть на голову черный калфак, он поправил ее черные волосы. Налитые словно яблоки щеки еще более порозовели, оживились, ресницы удлинились, она словно стала выше ростом, стала казаться еще стройнее» (С. 168). Основной повествователь – сам автор, но его непосредственно не видно, это видение Сагадат Габдуллой, но в то же время мы чувствуем и присутствие автора. Видение Габдуллы совпадает с авторским. Поэтому писатель эти строки передает предложениями, состоящими из благозвучных слов. От использования в описании портрета красивых эпитетов, подробного описания башмаков, цвета платья, черноты волос, красоты лица веет любовью и обаянием.

Красота героини, ее духовные переживания, чувства, стремления и желания передаются через картины природы, поскольку Сагадат умеет видеть в окружающем божественную красоту: «Солнечный луч, проникший сквозь тюль, кажется, разделяет восторг этой молодой, здоровой женщины, он словно радостно поздравляет ее со вчерашней победой. Голова и тело Сагадат радовались… Сагадат снова рассмеялась, и от этой радости комната показалась ей маленькой, узкой, и воздуха в ней было мало. Смеясь, она подпрыгнула и дернула за оконный шнур. Солнечный свет заполнил всю комнату, комната засияла, она заполнилась свежим, как молодые люди, воздухом, и словно молодые девушки, стала улыбаться солнцу» (С. 213).

Автор влюблен в свою героиню, он восторгается ею, восторгает и читателя. Сагадат знает, как она хороша собой. Портрет героини является высшей точкой, знаком кульминации в ее жизни, в то же время – и духовных переживаний: «Она вновь покраснела, но уверенность в красоте собственного тела вновь вселилась в ее голову как еще одна радость. Она тихо встала и начала одеваться. Подойдя к зеркалу поправить волосы, она, увидев на полу свое платье, снова покраснела. Почему-то ей захотелось петь. Неожиданно она запела, умылась, оделась, не переставая петь. Красиво распевая, попила чай» (С. 215). Из отрывка видно, что Г. Исхаки отмечает, как Сагадат довольна собой. Но та часть романа, которая обещала героине большое счастье, в этом месте обрывается. Несмотря на стремление уверовавшей в свою красоту Сагадат к счастью, действительность от этого не менялась. Писатель-реалист вновь возвращает Сагадат к реалиям жизни: «Это известие оказалось настолько неожиданным, что она растерялась, не зная, что делать и что думать. Затем начала смеяться, но он больше напоминал плач, нежели смех. Она притихла. В душе она сильно разозлилась, ее женское чувство было уязвлено. От зависти и чувства оскорбленности она была готова лопнуть» (С. 215). В данной части романа внутренние переживания и психологическое состояние Сагадат передается различными средствами выразительности: «готовая лопнуть от зависти?» – гипербола, «плач, нежели смех» – сравнение и др.