Эволюция татарского романа

В обогащении языка произведения со свойственными татарскому народному разговорному языку звучанием, оттенками велика роль сравнений и фразеологизмов. Они повествование писателя делают живым, образным и эмоциональным. Например: «В душе проносились разные мысли: закончив учебу, получив хорошие знания, жениться на дочери такого хазрета. Вспомнив хазрета, только что произведшего на Халима сильное впечатление, он несколько испугался. Величественный хазрет, напоминавший Пророка, пророков Ибрагима, Адама, и эта маленькая, аккуратная, словно игрушка, девочка теснились в его голове, вытесняя один другого» (С. 225); «Он, как будто собравшийся к девушке, толком и чаю не смог попить» (С. 247); «Как утке, спасающейся от охотника, трудно пересидеть под водой с соломинкой в клюве, для Гали было странно, имея в руке скрипку, не играть на ней» (С. 277). Как видим, распространенные сравнения, образованные со словами «словно», «как», «как будто», писатель использует довольно часто. Особое место уделяет писатель использованию простой разговорной лексики и сравнениям с поэтическим содержанием. Наряду с использованием традиционных сравнений, он довольно успешно их изменяет.

И в использовании фразеологических оборотов наблюдается «разрушение» «застывших» форм. Это «разрушение», разумеется, подчинено идейно-содержательным требованиям. Их много встречается и в авторском повествовании, и речи персонажей. Например, «От ощущения, что все это исчезнет в одночасье, исчезнет навеки, он пришел в ужас» (С. 226); «Эй, парнишка, чего сидишь, разинув рот? Сейчас останешься без еды! Поди, возьми наверху маленькую чашку!» (С. 239); «Компаньон по чаепитию, забыв о том, что только что дрались при свечах, подсев к Халиму, увидев его разбитую чашку, стал ему сопереживать» (С. 237); «Показалась деревня. Сердце Зухры, подпрыгивая, добежало до их дома» (С. 387).

Предложения Г. Исхаки достаточно стройны и благозвучны за счет использования анафорических и эпифорических повторов. Например, «Короче говоря, гости не переводились, двери перед ними не закрывались» (С. 377); «Прошел день, прошел месяц» (С. 245); «Поскольку все хорошее, все прекрасное, все разумное, все необыкновенное было только в исламе, разумеется, только исламские страны казались ему самыми большими странами» (С. 360). В целом повторы, характерные для живой речи, Г. Исхаки использует и при характеристике речи персонажей, но они отличаются от повторов изысканного авторского повествования: «Дядя сказал: «Ладно, ладно, пойду, пойду, а ты тогда пойдешь пахать» (С. 305); «Махдума Зухра хоть и знала, что ему надо ехать, но попыталась упросить: “Не уезжай, не уезжай!”» (С. 386). Как видно из отрывков, каждое повторяющееся слово несет на себе новый смысловой оттенок, разнообразит течение повествования, усиливает эмоциональное воздействие.

Таким образом, видно, как язык романа «Мулла-бабай» все больше приближается к языку живой народной речи. Авторская речь в романе становится более компактной, в определенной последовательности упорядочивается, возрастает внимание к психологизму. Использование писателем в романе «Мулла-бабай» различных пластов общенародной живой речи говорит о верности автора концепции «пишем на своем разговорном языке», в то же время он не отказывается от традиций, свойственных литературному языку той эпохи, призывает уважать наследие.

Романы Г. Исхаки стали своего рода стимулом для развития татарского романа в начале ХХ в. в русле национальной направленности татарской словесности и превращения его в ведущую форму общелитературного процесса. Научное исследование романа «Мулла-бабай» привело к следующим выводам:

• В романе «Мулла-бабай» продолжается развитие проблемы, поднятой в романе «Жизнь ли это?» – освещение тревоги за нацию, будущее которой связано с просвещением и воспитанием молодежи. В то же время писатель в обоих произведениях к состоянию национального просвещения подходит с критической точки зрения.

• В этом романе Г. Исхаки детальнее и точнее описывает мир медресе, систему образования и воспитания, жизнь шакирдов и др. Это привело к доминированию в повествовании формы бытового романа.

• В авторском повествовании в разы увеличивается этнографическое начало. Всесторонне и широкомасштабно описывая красивые традиции татарского народа, его кухню, свадебные обряды, одежду, отношения между родственниками, прием и угощение гостей, сельскохозяйственные работы, строительство дома и бани, Г. Исхаки совершенно убедительно и наглядно воссоздает жизнь деревни.

• Если в произведении «Жизнь ли это?» автор несколько скуповат при создании портрета, то в романах «Мулла-бабай» и «Нищенка» он уделяет большое внимание описанию внешнего облика героев.

• Картины природы в романе чаще всего сочетаются с деревенской жизнью, крестьянским трудом, размышлениями крестьянина, его мечтами и надеждами.