Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

Особенно обременительны затраты на медицинское обслуживание нелегальной рабочей силы, которые субсидируются за счет налогоплательщиков. Да, чтобы претендовать на помощь в рамках программы Medicaid, надо иметь легальный статус, но, как выяснил генеральный инспектор Министерства здравоохранения и социальных служб, в сорока семи штатах при допуске к Medicaid разрешена простая устная декларация человеком своего статуса. Многие больницы и клиники разорились, обслуживая постоянный поток незастрахованных пациентов, многие из которых — нелегальные иммигранты. Последних, по оценкам, насчитывается от 12 до 15 млн человек, и большинство среди них — выходцы из Латинской Америки, из которых, в свою очередь, большинство — мексиканцы. Все это приводит к сокращению обслуживания, что в наибольшей степени затрагивает граждан с низким уровнем доходов.

Быстрорастущее латиноамериканское население — и его система ценностей

Центр латиноамериканских исследований Пью (Pew Hispanic Center) сообщает: «Согласно переписи 2010 г., в США насчитывается 50,5 млн жителей латиноамериканского происхождения, что соответствует 16,3% общей численности населения. Испаноязычное население страны, составлявшее 35,3 млн в 2000 г., за десятилетие выросло на 46,3%, а во многих юго-восточных штатах — еще больше. В целом увеличением испаноязычного населения объясняется большая часть (56%) прироста населения страны за период с 2000 по 2010 г. Среди детей в возрасте до 17 лет 17 млн — латиноамериканцы; это соответствует 23% численности этой группы, в то время как в 2000 г. эта доля была равна 17%»[252]. Здесь я должен заметить, что латиноамериканское население, вероятно, еще больше, а возможно, и намного больше, поскольку нелегальные иммигранты наверняка не склонны участвовать в официальных переписях.

Рост населения — главная угроза состоянию окружающей среды, поскольку ведет к увеличению использования ресурсов, расширению занятых территорий и росту загрязнения. А рост населения подпитывается главным образом иммиграцией. Зададимся вопросом: что все это — в сочетании с внушающими тревогу свидетельствами того, что латиноамериканцы не встраиваются в наш культурный мейнстрим, — означает для Соединенных Штатов Америки? Да, латиноамериканцы привнесли некоторые позитивные культурные атрибуты в американское общество, такие как внутрисемейные связи, объединяющие несколько поколений. Однако те самые традиционные ценности, которые лежат в основе трудностей, испытываемых Латинской Америкой в достижении стабильной демократии, социальной справедливости и экономического процветания, в значительной степени консервируются среди испаноязычных американцев.

Ряд выдающихся латиноамериканцев пришли к выводу, что корни проблем с развитием этого региона лежат в традиционных ценностях. Среди этих авторов — перуанский писатель Марио Варгас Льоса, нобелевский лауреат 2010 г. по литературе; мексиканский писатель и нобелевский лауреат Октавио Пас; Теодоро Москосо, архитектор успешной пуэрториканской программы «Operation Bootstrap» [«Операция Самозагрузка»]; бывший президент Эквадора Освальдо Уртадо; и бывший президент Коста-Рики, лауреат Нобелевской премии мира 1987 г. Оскар Ариас. Вот мнение Варгаса Льосы: «Культура, в рамках которой мы сегодня живем и действуем в Латинской Америке, — не либеральная и не вполне демократическая. У нас демократические правительства, но наши институты, наши рефлексы и наш mentalidad^{16} весьма далеки от демократических. Они остаются популистскими и олигархическими, или абсолютистскими, коллективистскими, или догматическими, искаженными социальными и расовыми предрассудками, очень нетерпимыми по отношению к политическим противникам и целиком приверженными худшей монополии из всех — монополии на истину»[253].

Октавио Пас на вопрос «Что лежит в основе резко различающегося опыта Мексики и США (а также Канады, третьего из партнеров по NAFTA) в области широко понимаемого демократического развития?» дает следующий ответ: «Одно [общество], англоговорящее, — дитя традиции, основавшей современный мир, а именно Реформации вместе с ее социальными и политическими последствиями — капитализмом и демократией. Другое, испано- и португалоговорящее, — наследник универсальной католической монархии и Контрреформации»[254].