Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

— Почтенный, пусть ваша жизнь продлится до ста двадцати лет, вы понимаете язык рыб и говорите с ними?

— Разумеется, — вздохнул ребе. — С тех пор, как мой покойный брат утонул в реке, я спрашиваю у рыб, не видели ли они его.

— И что же эта рыба вам ответила?

— Они сказала: «Нас еще не было на свете, когда произошло то несчастье. Но на кухне есть большая рыба — уж она-то точно знает ответ».

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 57 (ИФА 8889)

Записано Гершоном Брибрамом по рассказу Арье Теслера в 1970 г. в кибуце Мааган.

Культурный, исторический и литературный контекст

Юмористический рассказ имеет две основные вариации: остроумный ответ хозяину от его гостя-шута и остроумный ответ родителям от их умного сына.

Остроумный ответ хозяину от его гостя-шута

Первая форма фиксируется в Античности. Афиней (ок. 200 н. э.) в «Пире мудрецов» (l.lle-f) сообщает анекдот, рассказанный поэтом Фением Эресским (ок. 300 до н. э.), учеником Аристотеля, о Филоксене, поэте из Киферы (436–380 до н. э.), который был гостем на ужине тирана Дионисия Старшего (432–367 до н. э.).

Обедая как-то с Дионисием, он [Филоксен] заметил, что перед тем была положена огромная кефаль (τριγλη), перед Филоксеном же малюсенькая; тогда он взял ее в руки и поднес к уху. Когда Дионисий спросил, что это он делает, Филоксен ответил, что поскольку сочиняет сейчас поэму о Галатее, то хотел бы узнать от кефали кое-что о Нерее и его дочерях. А она говорит, что была слишком мала, чтобы бывать в компании Нерея, но вот ее старшей сестрице, той, что лежит перед Дионисием, известно все, что он хотел бы узнать. Дионисий расхохотался и приказал передать свою кефаль Филоксену¹.

В Средневековье анекдот появился в исламской традиции, связанной с Асхабом (VIII в.), который, вероятно, был исторической личностью, шутом, а позднее стал центральным персонажем в циклах юмористических рассказов. Версия настоящей сказки включена в сборник шуток X в. «Редкостное ожерелье» Ибн Абд Раббихи.

Собиратели шуток и анекдотов обнаружили, что история существовала в Европе в XVI–XIX вв. В еврейской традиции в общинах, говорящих на идише, сказка соответствует европейскому варианту.

Остроумный ответ родителям от их умного сына

Вторая форма рассказа, по-видимому, относится к позднему ближневосточному юмору, и в качестве персонажа здесь часто выступает Джуха.

Говорящая рыба

В настоящей сказке мотив «Говорящая рыба» используется юмористически; тем не менее сама идея до сих пор в ходу в еврейской традиции. 15 марта 2003 г. история о говорящей рыбе была опубликована в разделе новостей на первой странице «Нью-Йорк Таймс». В статье рассказывалось о нееврейском работнике рыбной лавки, который услышал, как карп говорит. Всполошившись, он позвал владельца лавки и сказал, что рыба пророчествовала о конце света. «Рыба приказала г-ну Розену [владельцу лавки] молиться и изучать Тору и назвалась душой бездетного местного хасида, умершего год назад. Тот часто покупал карпов в лавке для субботней трапезы бедных». История, у которой были недоброжелатели в общине, передавалась устно и подняла настоящий шум в городе.

58 ТРИ ЖАЛОБЫ

Однажды проповедник прибыл в город, собираясь прочесть проповедь в синагоге и получить вознаграждение. Когда староста синагоги, габай, отказался дать ему слово, тот сказал, что расскажет лишь краткую историю.

Однажды, сказал он, бедняк, ублюдок и молитва Алейну подали жалобы на Господа.

Бедняк утверждал, что его оттеснили на дальнее место в синагоге, прямо у двери.

Ублюдок жаловался:

— В чем моя вина? Из-за того что мой отец согрешил, обо мне сложен стих: «Сын блудницы не может войти в общество Господне»¹.

Жаловалась Алейну:

— Люди поют все другие молитвы и почитают их. Но в Алейну они плюют. Чем я хуже других молитв?

Господь ответил так:

— Для тебя, бедняк, я установил, что в пятницу вечером, когда люди говорят бо’и бе-шолем, то есть «приди с миром, [Царица Суббота]», все верующие оборачиваются к двери. Тогда ты оказываешься впереди, на лучшем месте.

— Что касается тебя, Алейну, — сказал Господь, — когда люди обращаются к своей душе на Рош га-Шана и Йом Кипур и ведут себя с особой серьезностью, они открывают Святой Ковчег и, преисполненные набожности, поют Алейну ле-Шабеах².