Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

Наконец Господь сказал ублюдку:

— Мной установлено, что каждый ублюдок становится габаем!

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 58 (ИФА 8794)

Рассказано на идише Ицхаком Берошем из Варшавы, Полыиа, Хаиму Шварцбауму 1 июля 1969 г. в Кироне, Израиль.

Культурный, исторический и литературный контекст

Шутки и смех

Данная шутка — пример протестного юмора, принижение центрального и высокопоставленного участника общины персонажем маргинальным и менее почитаемым. Вскрывая напряженные отношения в еврейском обществе, магид-рассказчик (странствующий проповедник) переворачивает положение габая (служащего синагоги), смещая его из центра общественной структуры общины на ее периферию. Тем самым он добивается ситуации, которая, по мнению Томаса Гоббса (1588–1679), вызывает смех: «внезапный триумф», превосходство, что позволяет рассказчику, имеющему более низкое положение, поменяться местами с человеком более высокого положения, который становится предметом шутки. Сказка вошла в несколько сборников еврейского юмора XX в. [1].

Лидеры общины и проповедь

Иерархическую структуру руководства общины составляют четыре группы служащих: парнассим (старосты), товим (заместители), габаим (служащие синагоги) и мемуним (наблюдатели). Габай был служащим, ответственным за казну, идущую на благотворительную деятельность общины.

Информацию о проповеди (драша) и проповеднике (даршан, магид и бал даршан) см. в комментарии к сказке ИФА 21021 (наст. т., № 66).

Ублюдок

Основной закон о внебрачных детях содержится во Втор. 23:3: «Аммонитянин и Моавитянин³ не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки».

Значение библейского термина мамзер, переведенного как «незаконнорожденный», неясно; в еврейском праве он развился до значения потомка от внебрачной связи или инцеста между евреями.

Алейну

Это простонародное название молитвы, начинающейся с фразы «Алейну ле-шабеах» («Наш долг славить [Господа Вселенной]»).

Исторически молитва Алейну впервые появилась в мусафе (дополнительной службе) на Рош га-Шана и оттуда была перенята в мусаф на Йом Кипур. Лишь в Средневековье она получила значение завершающей молитвы утренней службы (шахарит), а позднее — дневной (минха) и вечерней (маарив) молитвы.

Вполне вероятно, что она уходит корнями в глубокую древность. Традиция, сохранившаяся до XIII в., приписывает составление этой молитвы Иехошуа бин Нуну [2]. Однако сведения о таком легендарном авторстве существуют лишь со Средневековья [3]. Другой возможный период составления молитвы, как предполагает Манассе бен-Исраэль [4] (1604–1657), относится к эпохе «мудрецов Великого собрания» периода Второго храма. Отсутствие надежды на воссоздание Храма указывает, помимо прочего, на древность молитвы и позволяет отнести ее составление к периоду до падения Храма в 70 г. н. э. Мирски [5] датирует составление молитвы тем же периодом на основании ее стилистики, которую он считает переходной между Библией и Мишной.

Молитва входит в состав литургических стихов, известных как «Ткиато де-Вей Рав» (служба шофара Рава или служба шофара синагоги), а ее составление приписывается Раву (также известному как Абба бен Абуя, Абба Ариха и Абба Высокий) — вавилонскому учителю III в. (ИТ, Рош Га-Шана 1:3; Авода Зара 1:2).

Смена статуса молитвы с ежегодной на ежедневную, которая произошла в XIV в., связана с легендарным повествованием о мучениках из Блуа, которые в 1171 г. пошли на смерть, распевая Алейну. Известна версия молитвы, записанная евреями с севера Франции, иммигрировавшими в Англию двенадцать лет спустя после мученичества в Блуа [6].

Молитва стала причиной антисемитских настроений, основанных на информации, которую предоставили церковным властям еврейские вероотступники. Они утверждали, что антиязыческий стих в молитве — «ведь они поклонялись тщете и пустоте и молились богу, который не спасает» — толкуется евреями как антихристианский. В XIV в. выкрест Песах Питер утверждал, что слово «ва-рик» в гематрии имеет то же числовое значение, что и «Иешу» (Иисус на иврите), а именно 316. Его обвинение, как и последовавшие за ним, явно уходили корнями в народные еврейские традиции. В «Аругат а-Босем» Авраама бен Азриела (XIII в.) упоминается, что несколько измененная фраза «ла-гевел ве-ла-рик» («тщета и пустота») из Ис. 30:7 в гематрии соответствует значению «Иешу у-Муахамат», в котором выражаются и антихристианские, и антиисламские настроения. Дополнительный оскорбительный смысл привносит то, что слово «рик» на иврите имеет двойное значение: «пустота» и «плевок», с которым связан упомянутый в сказке обычай плевать при произнесении слова, и соответственно оскорбляет христианство еще больше.