Еврейскiй вопросъ

По отношенiю къ iудейскому народу было бы совершенно некстати должной формы вѣжливость въ критикѣ доводитъ до такой степени, чтобы, такъ сказать, сверхприличiе переходило въ неправду или даже хоть какой-нибудь элементъ истины высказывался недостаточно рѣзко. Глупая наглость этой расы требуетъ, напротивъ, чтобы cкорѣе пересолили, чѣмъ недосолили. Нечего также бояться къ уже познанной и признанной нацiональной манiи величiя прибавить еще признанiе значительной наличности расоваго помѣшательства. Лжи, обмана и фантастики — сколько угодно даже и у лучшихъ семитическихъ племенъ; но только у шутовского и лицемѣрнаго iудейскаго народа сюда присоединяется и настоящее коллективное умопомраченiе спецiально нацiональнаго фасона, которое явственно заявляло о себѣ, съ самаго начала, въ соответственной специфически духовной сферѣ, именно въ кое-какихъ продуктахъ и нелогичныхъ обрывкахъ рѣдкостнаго экстаза и пророчества. Дѣло только въ томъ, чтобы все это подвести подъ единственно здѣсь приличествующую категорiю сумасшествiя, и такимъ образомъ iудейскiя вещи разсматривать не а lа Sрinоzа, тъ.-е. не sub sреciе аеtеrnitаtis, но въ свѣтѣ дiагноза умопомраченiй. Въ этомъ, весьма хорошо просвѣщающемъ, свѣтѣ и теоретическое и практическое у этого божественнаго народа является все вылитымъ какъ бы изъ одного слитка. Грубый эгоизмъ и боговдохновенная суетность, какъ это всюду аналогично соотвѣтствуетъ фактамъ всяческихъ умопомраченiй и психiатрическаго или, лучше сказать, психопатiческаго схода съ рельсовъ, — всѣ эти крайности матерiальнаго и духовнаго эгоизма не могли имѣть послѣдствiемъ ничего иного, кромѣ извѣстнаго бреда величiя, то въ формѣ филистерскаго скудоумiя и слабосилiя, то въ формѣ всемiрно-исторически раздутыхъ припадковъ бешенства и преступности. Соотвѣтственное этому умоизступленiю освѣщенiе связи общаго эгоизма съ сопринадлежной манiей величiя и мученичества здѣсь неумѣстно, ибо, по нашему мнѣнiю, все это — задача, къ которой едва только приступили, за исключенiемъ одного обстоятельства, но и его можно считать исчерпаннымъ только въ первыхъ своихъ элементахъ. Но изъ-за iудеевъ мы не можемъ, не портя нашей книги или нашего изложенiя, ввести сюда, нарушая послѣдовательность изложенiя, еще особую дополнительную главу о связи между умопомрачающею степенью эгоизма и манiей величiя и мученичества, а также между различными видами преступности. Но мы хорошо сдѣлаемъ, не только въ отношенiи къ предшествующему но и во всемъ послѣдующемъ, если, держась современности, будемъ помнить, что по отношенiю къ iудейскому племени очень часто приходится имѣть дѣло не просто съ обыкновенною ограниченностью и съ обыкновенными недостатками, но съ элементами настоящей, технически такъ называемой племенной паранойи, простирающейся даже въ дѣловыя спекуляцiи. Именно, если и iудеи въ своихъ торговыхъ расчетахъ большею частью стараются заставить другихъ нести ответственность за всѣ свои промахи и оплачивать всѣ свои ошибки, такъ что и въ этомъ пунктѣ iудейскiй эгоизмъ нелегко идетъ не въ тактъ cебѣ, скорее, остается вѣренъ себе и своему прекрасному принципу, — то во всемъ арранжементѣ цѣлей и средствъ обнаруживаетъ часто такую фантастическую спутанность, что приходится только удивляться, какъ остальные народы до сихъ поръ какъ будто не видятъ этого.

Если грековъ, для краткости, можно назвать народомъ cофиcтовъ, то въ подобномъ же смыслѣ и съ такимъ же правомъ евреевъ можно назвать народомъ банкроттовъ, и все та же причина, въ силу которой они подвержены умопомраченiю, видимо, играетъ при этомъ всемирно-историческую роль. Банкротты, какъ нацiя, связанная въ государственный союзъ, банкротты по духу со своими универсально теократическими стремленiями, историческiе плоды которыхъ доселѣ все болѣе и болѣе подпадаютъ гнiенiю, и имъ остается испытать еще послѣднее, соцiальное банкротство, среди народовъ, и тѣлесное и духовное, чтобы окончательно погибнуть. На вопросъ о томъ, какъ это совершится, дадутъ нѣкоторыя указанiя и перспективы наши слѣдующiя главы.