Еврейскiй вопросъ

Кто еще не имѣлъ никакого количественнаго представленiя о томъ, какъ далеко хватаетъ сила iудейскаго союза, тотъ могъ-бы составить себѣ такое представленiе на этомъ чрезвычайнѣйшемъ скандальномъ случаѣ. Но если народы, не именно ихъ болѣе образованные слои, а наконецъ, и народныя массы, имѣя передъ собою подобные случаи, все-таки въ своихъ отношеняхъ къ евреямъ не стали умнѣе, то помочь имъ едва-ли возможно. Однако, по крайней мѣрѣ на долгое время, такого высокой степени отупѣнiя и такого равнодушiя допустить нельзя, иначе все можетъ придти въ абсолютный упадокъ и, попросту говоря, все придется бросить на произволъ судьбы. Но мы еще очень далеки отъ чего либо подобнаго, и только держимся того мнѣнiя, что нужно нѣкоторое время, чтобы эту столѣтнюю спячку, и даже, въ духовномъ отношенiи, тысячелѣтнюю, смѣнить просвѣщеннымъ пробужденiемъ. Лицемѣрное гуманничанье, вмѣстѣ со столько же лицемѣрною, какъ и сентиментальною филантропiей, были тѣмъ, что, въ соединенiи съ насквозь ненатуральною и фальшивою игрою въ равенство, тамъ гдѣ его не было, — вотъ что было причиною добровольнаго безсилiя современныхъ народовъ, и такимъ образомъ наcъ, арiйцевъ, отдало во власть наглостямъ еврейскаго происхожденiя, и дало евреямъ возможность, въ полномъ смыслѣ слова, натянуть намъ носъ. Разъ еврея тянутъ къ суду способомъ, не отвѣчающимъ этого сорта преимуществу, то еврейство начинаетъ вести себя такъ нагло, какъ будто бы оно — не иное что какъ важнѣйшее и самодержавнѣйшее государство и какъ будто бы оно имѣетъ какое-то право, каждаго изъ своихъ членовъ, буде это ему угодно, освобождать или, лучше, укрывать отъ юрисдикцiи другихъ народовъ. Въ отпоръ такой избранной заносчивости умѣстны и избранныя-же средства, и прежде всего нужно всюду подавлять iудейское мнѣнiе, будто свобода состоитъ въ свободѣ евреевъ совершать свои преступленiя. Пароль vivе lе crimе, сдѣлавшiйся болѣе или менѣе тайнымъ iудейскимъ девизомъ, а иными свихнувшими съ ума, особенно-же нѣкоторыми морально-запутавшимися, выражаемый открыто, прямо съ безстыдною откровенностью, нужно преследовать всюду и во всѣхъ формахъ, гдѣ только онъ ни проповедуется, духовно-ли или въ дѣйствiяхъ, и должно прямо выставлять на видъ его враждебность всему человѣчеству.

Но приэтомъ необходимо остерегаться видѣть ядро еврейскаго вопроса въ матерiально хозяйственной и чисто соцiальной области. Центръ тяжести вопроса не здѣсь, а какъ разъ въ противоположной этому, въ собственно духовной сферѣ. Матерiальная сторона, какъ бы важна она ни была, является лишь вторичнымъ дѣйствiемъ первоначальныхъ причинъ, представляющихъ духовно человѣческое въ его всеобщности и, спецiально, какъ элементъ квази-религiозный. Мы устранили-бы, и даже поставили-бы верхъ-ногами весь еврейскiй вопросъ, если-бы захотѣли сдѣлать изъ него вопросъ чисто экономическiй и соцiальный. И даже собственно политическая сторона вопроса, какъ особенно наглядно поучаетъ насъ судьба Францiи по завершенiи iудейскаго столѣтiя, — одна эта сторона сама по себѣ еще не имѣетъ рѣшающаго значенiя. Iудейское управленiе вовсе не есть тамъ управленiе, играющее второстепенную роль, вовсе нѣтъ, его представители занимаютъ первыя государственныя амплуа и руководятъ дѣлами страны, проникая въ изобилiи всюду, до армiи включительно. Оно имѣло смѣлость помиловать дважды осужденнаго Дрейфуса. Но и противная партiя, партiя франко-нацiоналистовъ, усѣяна жидами и, въ дополненiе ко всему этому бѣдствiю, ими же и руководится. Такъ что если бы очевидное разложенiе тамошней государственности можно было счесть решительнымъ урокомъ и относительно всего на свѣте, то можно бы было отчаяться во всякомъ нацiонально самостоятельномъ существованiи народовъ. Но духовныя основы лучшаго существованiя человѣчества коренятся глубже и могутъ перевѣсить и формально политическое саморазложенiе государствъ, и снова привести въ равновѣсiе, опираясь на иныя новообразованiя. Великая французская революцiя была дѣломъ слишкомъ поверхностнымъ и односторонне политическимъ; болѣе радикальныя преобразованiя у другихъ народовъ могутъ устранить этотъ роковой недостатокъ, если не забудутъ и духовной стороны и станутъ на якорѣ дѣйствительнаго права, обезпечивъ себѣ такимъ образомъ лучшую позицiю. Ухватившись за настоящее и дѣйствительное право, можно уже будетъ воплощенныя въ iудейской раcѣ преступленiя и не принимать за право и не дозволять ей отстаивать ихъ какъ таковое. Нынѣ въ духовной области царитъ такая распущенность, что, какъ ни противно здравому смыслу и ни нелѣпо звучатъ эти слова, но — всюду стараются защищать право на преступленiе.