Читаем Еврипид и его трагедийное творчество: научно-популярные статьи, переводы полностью

         Сим объявляется богам и смертным:Я, Аполлон, сын Зевса, обещаюДаров богатых радостную мзду —Притом сейчас же, а не в срок далекий —Тому, кто гнет невыносимый с сердцаМне снимет. Вот в чем дело. Все говяда —Тельцы, телята, дойные коровы —Из стойл моих исчезли, и вотщеЯ их выслеживаю. Кто-то тайноС неслыханною хитростью увел ихОт яслей милых далеко. НикакНе думал я, чтоб кто-нибудь из смертныхИ даже из богов такое делоСвершить отважился.                                    Узнав о нем,Я в огорченье страшном на разведкиОтправился и всем богам и смертнымО нем поведал – чтоб никто незнаньемНе мог отговориться; всё же вестиЯ не услышал никакой. И вотЯ странствую по свету в исступленье.Все племена фракийцев обошел я —Никто не знает ничего. ОттудаЯ в Македонию направил путь,Где Аксий воды с Лидием сливает, —И там неведом похититель. ДальшеЯ в фессалийцев благодатный крайПроследовал, в Беотии роскошнойРавнины – даром всё. В соседний крайЯ перешел тогда, где близкий морюЦарит афинян богозданный град —Но не открыла мне Паллада вора.Вступил я в город, что прибою внемлетДвоих морей, в дорический Коринф,Не сбыл ли вор купцам моей отрады —Нет, не сбывал. Пошел я дальше – в горыАркадии благословенной. Здесь,С отрога неприступного Киллены,Я объявляю всем: и овчарам,И землепашцам, и покрытым сажейУгольщикам, и горных нимф исчадьямЗвероподобным – кто бы ни был здесьСвидетелем беседы нашей: знайте!Кто мне вернет излюбленное стадо,Тому награду приготовил я.

Во время речи Аполлона сцена стала наполняться народом. Являются, поодиночке и группами, пастухи и прочие перечисленные выше люди. Из-за деревьев и скал с любопытством выглядывают нимфы, дриады и ореады; над водоемом показывается увенчанная тростником голова его наяды. Кентавры с грохотом спускаются со скал. Но более всего обращают на себя внимание сатиры, появляющиеся то здесь то там, – всего их под конец двенадцать. Последним приходит, пыхтя и задыхаясь, старый Силен с мехом вина через плечо.

Силен

         О Феб, едва услышал я твой голос —А прозвучал он громко что труба —Без промедления сюда примчалсяЯ, не жалея старых ног своих.Тебе услугу оказать хочу я,Чтоб нас связала дружба: вот причинаПоспешности моей. Тебе все делоЯ выслежу… А все-таки то златоТы приготовь. Я более всегоНа собственную мудрость полагаюсь,Да и детей моих глаза надежны.Их прихвачу я – коль согласен тыНам обещание свое исполнить.

Аполлон

Исполню свято; ты ж свое исполни!

Силен (с беспокойством)

Коров я приведу; но где ж награда?

Аполлон (высоко поднимает слиток золота, который он держит под плащом)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин

Правление династии Мин (1368–1644) стало временем подведения итогов трехтысячелетнего развития китайской цивилизации. В эту эпоху достигли наивысшего развития все ее формы — поэзия и театр, живопись и архитектура, придворный этикет и народный фольклор. Однако изящество все чаще оборачивалось мертвым шаблоном, а поиск новых форм — вырождением содержания. Пытаясь преодолеть кризис традиции, философы переосмысливали догмы конфуцианства, художники «одним движением кисти зачеркивали сделанное прежде», а власть осуществляла идейный контроль над обществом при помощи предписаний и запретов. В своей новой книге ведущий российский исследователь Китая, профессор В. В. Малявин, рассматривает не столько конкретные проявления повседневной жизни китайцев в эпоху Мин, сколько истоки и глубинный смысл этих проявлений в диапазоне от религиозных церемоний до кулинарии и эротических романов. Это новаторское исследование адресовано как знатокам удивительной китайской культуры, так и тем, кто делает лишь первые шаги в ее изучении.

Владимир Вячеславович Малявин

Культурология / История / Образование и наука