Читаем Еврипид и его трагедийное творчество: научно-популярные статьи, переводы полностью

Сам бог ведет команду нашу; тише!

Сатир первой четверки

Ну, что, товарищ! Долг исполнен нами?

Предводитель первой четверки

Что скажет та артель?

Предводитель второй четверки

                  И очень даже:Улик яснее этих не найдешь.

Сатир второй четверки

         Смотри, смотри!Вот новый след воловьего копыта.

Сатир первой четверки

         Ты видишь, да?С ним совпадает отпечаток прежний.

Предводитель второй четверки

         Итак, бегом! Мы знаем направленье.Настигнем живо вора и добычу

Предводитель первой четверки

         Постой, я свистну; замычат наверно,Как только уха их коснется свист.

Свистит. Пауза. Все прислушиваются

Предводитель второй четверки

         Их голоса расслышать не могу я;А все же ясно: их следы нашли мыИ ими здесь протоптана тропа.

Тем временем третья четверка шарила в траве на собственный страх, не принимая участия в беседах первых двух. Наконец, и она что-то нашла.

Предводитель третьей четверки

         А это что?Здесь, видит Зевс, направлены обратноСледы; назад глядит копыто: так ведь?Что это значит? Кто ведет так стадо?Переднее здесь задним стало, видишь?Противных направлений сплетеныМежду собою отпечатки; право,У волопаса помутился ум.

Все подбежали к третьей четверке и внимательно рассматривают указанное ее предводителем явление. Оживленная сцена.

Первое музыкальное интермеццо

Из глубины сцены раздается внезапно игра на неизвестном для сатиров инструменте – лире. Сатиры, которые до тех пор отчасти стояли, отчасти сидели на корточках, при первых звуках, пораженные ужасом, падают на землю и в этом положении остаются неподвижно до конца интермеццо.

Сцена третья

Из лесной чащи выходит Силен и ищет глазами своих сатиров. Увидев их лежащими на земле, он подходит к ним.

Силен

А это что за новая уловка?Кто так следит, плашмя на землю пав?Не понимаю вас. Что это значит?Так робкий еж в кустарниках лежит,Так обезьяна, притаившись, злобуНа супостате выместить своемГотовится; но вы? В какой землеВас научили этому? Скажите!В подобных хитростях несведущ я.

Сатиры (не вставая, жалобно)

У-у-у-у!

Силен

         Что это? Стоны? Что вас напугало?Что вы увидели? Где разум ваш?Здесь клекот пустельги вблизи раздался,Ее вы выследить хотите? Да?Что ж вы безмолвны, болтуны мои?

Старший сатир (так же)

Отец, молчи!

Силен

Чего молчать? Откуда этот страх?

Старший сатир

Так слушай! Чу!

Силен

И слушать нечего; кругом молчанье.

Старший сатир

Тогда поверь!

Силен

От вас мне помощи не будет, верю!

Старший сатир

         Узнай же дело. Времени немногоПрошло… Тут звук раздался, странный, страшный —Такого никогда никто не слышал.

Силен (в благородном негодовании)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин

Правление династии Мин (1368–1644) стало временем подведения итогов трехтысячелетнего развития китайской цивилизации. В эту эпоху достигли наивысшего развития все ее формы — поэзия и театр, живопись и архитектура, придворный этикет и народный фольклор. Однако изящество все чаще оборачивалось мертвым шаблоном, а поиск новых форм — вырождением содержания. Пытаясь преодолеть кризис традиции, философы переосмысливали догмы конфуцианства, художники «одним движением кисти зачеркивали сделанное прежде», а власть осуществляла идейный контроль над обществом при помощи предписаний и запретов. В своей новой книге ведущий российский исследователь Китая, профессор В. В. Малявин, рассматривает не столько конкретные проявления повседневной жизни китайцев в эпоху Мин, сколько истоки и глубинный смысл этих проявлений в диапазоне от религиозных церемоний до кулинарии и эротических романов. Это новаторское исследование адресовано как знатокам удивительной китайской культуры, так и тем, кто делает лишь первые шаги в ее изучении.

Владимир Вячеславович Малявин

Культурология / История / Образование и наука