Еврипид и его трагедийное творчество: научно-популярные статьи, переводы

Ныне это решение называется нейтралитетом и тоже считается разумным. Ибо «благоразумие есть лучшая часть храбрости», как говорит специалист по части этой последней сэр Джон Фальстаф.

Но, конечно, не присутствующим принять это или другое решение – это дело царей. И вот они приходят, тоже вызванные криком… Из Афин? Допустим, во избежание абсурда, что они и так были вблизи; трагедия этими мелочами не интересуется.

Начинается первое действие. Красиво возмущение Демофонта по поводу безбожного насилия Копрея:

Но, по одеждам судя и тому,
Как он их носит, это эллин… Странно!
Он поступил, как варвар…

Но главное в этом действии – это «агон» Копрея и Иолая, контраст между реальной и сентиментальной политикой. Это в то же время рассудочный центр всей трагедии.

Первый Копрей излагает основания своего поступка. Насилие тоже любит скрываться за ширмой права, хотя бы и очень дырявой. Микенский суд осудил микенских же граждан; за что – это иностранцев не касается. Они бегством спаслись от приговора; теперь они настигнуты. Другие государства справедливо отказали им в защите; видно, невысокого мнения были беглецы об афинских царях, если решились обратиться к ним за помощью. В самом деле, какой тут может быть выбор? Выдать беглецов – это значит приобрести дружбу Микен, самого могущественного государства Пелопоннеса и всей Греции. Отказать в выдаче – это значит навлечь на себя войну:

И что ж своим ты скажешь? Где поля,
Которых ты лишен, каких мы граждан
В полон афинских увели? Какие
Союзники твоей защиты просят?
Похоронить придется столько тел,
На поле брани павших, – и за что же?
Да, граждане тебя благодарить
Не будут за причину столкновенья!

За что, в самом деле? Какую реальную величину представляют собою сыновья Геракла? Во-первых, их мало, а во-вторых, когда-то они еще подрастут! А враг не ждет. Итак:

Не будь народу своему
Подобен, царь, предпочитая слабых,
Когда к тебе идет могучий друг.

Такова политика Копрея, достойная этого человека и его имени.

Ему отвечает Иолай. Как и следовало ожидать, реальную сторону дела он совсем оставляет без внимания. Призрачную правовую ширму своего противника он без труда устраняет; вполне ясно, что суть не в ней. Три основания приводит он в свою пользу – и все они таковы, что всегда вызывали улыбку Копреев древних и новых времен. Первое основание – божья правда, этот храм, этот алтарь, благодать которого осенила просителей. Второе основание – родственные узы, соединяющие Гераклидов с сыновьями Тезея, общая братская кровь, текущая в жилах тех и других. И третье основание – естественная благодарность Тезидов освободителю их отца – благодарность, о которой теперь просят его дети. Вот каковы эти три основания…

Я уже сказал, что по отношению к этой трагедии мнение новой Европы самым резким образом разошлось с мнением самих Афин: те были в восторге от нее, мы ее забраковали как самую слабую трагедию Еврипида. И я не хочу ее хвалить; но нужно же постараться понять этот восторг. Не поможет ли нам понять его – то время, которое мы именно теперь переживаем?

Слово за Демофонтом… Конечно, афинские зрители заранее знали, как он решит; но мы можем представить себе их восхищение, их рукоплескания, когда молодой царь, рыцарский представитель своего рыцарского народа, мерно отчеканивая свои слова, признал своими все три основания, приведенные Иолаем, и прибавил к ним четвертое, о котором именно ему – и только ему – следовало заговорить:

Но если что волнует
Меня, то это – высший довод: честь

.

Копрею он, ввиду выставленной им правовой ширмы, предоставляет вступить на путь правового разбирательства, но в выдаче просителей ему наотрез отказывает. Предложенный глашатаем своеобразный компромисс:

Ты выстави их только за предел
Твоей земли, а там уж наше дело! —

вызывает со стороны царя только презрительный ответ:

Перехитрить богов? Совет неумный!

(Ответ далеко не лишний, заметим в скобках, ввиду наличности также и в Афинах своего рода фарисеев, извращавших смысл права в угоду его букве.) А когда микенец отважился и в присутствии царя осуществить насилием свое мнимое право…