Европа. Естественная история. От возникновения до настоящего и немного дальше

За лосем идет благородный олень со своими гибкими требованиями к корму и местам обитания. Самцы весят около 300 килограммов, самки – вдвое меньше. Олени достигают половой зрелости в возрасте двух лет и способны приносить детенышей каждый год, и такая высокая скорость воспроизводства помогла им пережить интенсивный натиск охотников. Но по мере роста населения Европы даже этот наиболее устойчивый вид стал исчезать. К XIX веку благородный олень вымер на большей части Великобритании (за исключением Шотландии), а там, где остался в Западной Европе, зависел от мер по его защите. Популяция страдала, когда закон и порядок нарушались, а правила охоты не соблюдались – например, во время Первой мировой войны. То же самое происходило в Германии во время революций 1848–1849 годов: изучение ДНК, извлеченной из рогов, добытых князьями Нойвида за 200 лет, показало снижение генетического разнообразия поголовья благородных оленей с резким падением в 1848 году ²⁸⁸.

В сохранении уязвимых крупных млекопитающих в королевских охотничьих угодьях прекрасно проявили себя итальянцы. Среди этих животных выделяется альпийский горный козел, или ибекс, самый мелкий из упомянутых здесь видов, находящихся под угрозой[262]. Некогда ибексы жили в альпийских местообитаниях по всей Европе, но в начале XX века их популяция достигла минимума – сохранилось всего несколько сотен особей на территории нынешнего национального парка Гран-Парадизо в Италии и примыкающей долины Морьен во Франции. Первоначально Гран-Парадизо был королевским охотничьим заповедником Виктора-Эммануила II, основанным в 1821 году[263]. И только по этой причине у нас до сих пор есть альпийские горные козлы.

Во время битвы за выживание горному козлу приходилось иметь дело не только с браконьерами и солдатами, но и с международным пиратством со стороны – кто бы мог подумать! – Швейцарии. В этой стране ибексы были истреблены уже давно, и в 1906 году швейцарцам захотелось снова заселить этими животными свои горы. Они обратились к итальянским властям за разрешением отловить нескольких зверей, но получили отказ. Потерпев неудачу, несколько богатых швейцарцев частным образом финансировали одну тайную группу, которая сумела подкупить охрану заповедника и украсть почти сотню особей. Их перевезли в крохотный парк Петра и Павла в кантоне Санкт-Галлен, где они пали жертвами эпидемии туберкулеза.

Спустя 100 лет, в 2006 году, швейцарцы решили запоздало возместить ущерб и подарили 50 альпийских козлов (предки которых были приобретены законным образом) трем итальянским охраняемым территориям, которые занимались увеличением численности этих животных. Впрочем, несмотря на всю свою драматичность, швейцарская кража была пустяком по сравнению с бедствиями, которые принесли немецкие солдаты и итальянские браконьеры во время Второй мировой войны и после нее. Разорение было таким, что в 1945 году охрана заповедника смогла насчитать всего 416 особей. Поскольку браконьерство не ослабевало, казалось, что альпийский козел следовал по пути тура и зубра к исчезновению в дикой природе.

Этого не произошло благодаря почти сверхчеловеческим усилиям Ренцо Видесотта. Он работал в заповеднике во время Второй мировой войны, пытаясь спасти последних ибексов. При этом Видесотт вел двойную жизнь, участвуя в подпольном антифашистском движении «Справедливость и свобода». Поскольку он стремился помешать немецким солдатам убивать козлов ради развлечения и трофеев, его собственная жизнь часто висела на волоске.

После окончания войны до 1969 года Видесотт работал commissario straordinario – «чрезвычайным комиссаром» Гран-Парадизо, который официально все еще считался охотничьим заповедником. Он выступал против всех заявок об охоте на альпийских козлов и организовал эффективную систему охраны, взяв в нее и нескольких бывших браконьеров. По сути, он был командующим в войне с браконьерами, наблюдая за сражениями, в которых люди ранили и убивали друг друга. Достаточно смелый, чтобы противостоять немецким солдатам, коррумпированным итальянским политикам и вооруженным браконьерам, Видесотт выдерживал колоссальное политическое давление, подвергался запугиванию и был вынужден жить под постоянной вооруженной охраной. И браконьеры, и охранники происходили из деревень на территории парка, и часто браконьеры и охранники из одной деревни были родственниками, что могло бы мешать борьбе с нарушителями. Однако между разными деревнями наблюдались жесткое соперничество и даже враждебность, и Видесотт оборачивал это себе на пользу, размещая охранников там, где у них не было родственников[264].