Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

С окончанием периода Гогенштауфенов в германской истории власть центрального правительства почти исчезла, и в государстве на практике, если даже и не были признаны юридически, установились полный суверенитет и независимость феодально раздробленных территориальных образований. Затем последовали двадцать лет, известные как Великое междуцарствие, в течение которого от общего правительства оставалась только бледнейшая тень, — номинальный суверенитет находился в руках иностранцев, которые, если они вообще приезжали в Германию, делали это только напоказ, и каждый местный правитель, прибирая к рукам все, что вздумается и до чего можно дотянуться, участвовал в завершении процесса распада, если он еще нуждался в завершении.

Политика, которой придерживались курфюрсты и которая продолжала действовать в течение века, последовавшего за междуцарствием, равнялась официальному заявлению о полноте этой раздробленности. При выборах императора они по возможности предпочитали кандидата из рода, имеющего небольшие ресурсы и власть, и меняли одну династию на другую так часто, как позволяли обстоятельства. Рудольф Габсбургский, Адольф Нассауский, Генрих Люксембургский, Людовик Баварский — все это примеры такой политики. Это было явное следствие единодушного решения курфюрстов, почти выраженное официально, что, если в Германии должно восстановиться реальное национальное правительство и сложиться централизация по примеру французской, это должно произойти за счет независимых семейных ресурсов императора. По их мнению, этого нельзя было добиваться при помощи прав и прерогатив сюзерена, сопутствовавших императорскому титулу. Им ни к чему было опасаться власти императора как государя в его фактическом положении; единственным источником опасности для них был тот факт, что его личная власть могла бы оказаться достаточно велика, чтобы он попытался вернуть утерянные права государя. Эту политику курфюрсты проводили в целом до конца Средневековья и в конце концов позволили императорскому титулу тихо перейти к династии Габсбургов лишь тогда, когда всему миру стало очевидно, что этот титул — не более чем пустой звук.

Политика, которую проводили императоры со своей стороны, была не менее явной декларацией того же факта. Ни один из них в течение всего периода не предпринял серьезной попытки восстановить центральное правительство, но каждая без исключения династия, занимавшая императорский трон, пыталась выжать все возможное из обстоятельств, чтобы расширить свои владения и усилить мощь своего рода. Некоторые попытки увенчались большим, другие меньшим успехом; но все Габсбурги и Нассау, Виттельсбахи и Люксембурги руководствовались одними и теми же правилами поведения. Фактически среди императоров царило единодушное согласие о том, что централизация уже невозможна, что нет никакого толку пытаться сформировать национальное правительство германского народа и что единственное целесообразное применение императорского звания — это попытка как можно больше расширить и усилить их собственное локальное государство.

Самых больших успехов в этой политике достигли два семейства: Габсбургское и Люксембургское. Рудольф Габсбургский, первый император, избранный после междуцарствия, был графом, чьи скудные владения лежали в Западной Швейцарии и Эльзасе. Это был человек энергичный, но отнюдь не выделявшийся могуществом или владениями среди сотни других в Германии тех дней, о которых истории ничего не известно. Удачное обстоятельство, что он сумел предотвратить угрозу со стороны славянского королевства во главе с Отакаром II, королем Богемии, позволило ему подарить сыну южногерманские герцогства Австрию и Штирию, принадлежавшие Отакару, и заложить основы будущего величия его дома. Курфюрсты не позволили короне остаться в роду Рудольфа в следующем поколении, но затем были другие императоры из Габсбургов, которые смогли продолжить его политику.

Не менее удачное стечение обстоятельств имело место во время правления первого императора из Люксембургов Генриха VII, а именно — представившаяся ему возможность женить сына Яна на наследнице богемской короны. Сын Яна император Карл IV сумел также овладеть Бранденбургом, который император Людовик IV Баварский, сменивший Генриха VII, пытался закрепить за своим семейством. Последний император из Люксембургского дома, Сигизмунд, оставил Бранденбург, но получил Венгерское королевство. Но именно из-за того, что он был последним по мужской линии в своем роду, его обширные владения перешли вместе с его дочерью к Габсбургам, так что приобретения обоих родов, которым успешнее всего удалось выжать всевозможные выгоды из положения императора, в конце концов соединились в руках одних Габсбургов.