Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Вопрос о происхождении феодальной системы — один из самых сложных во всей истории институтов, во-первых, потому, что она возникла в эпохи, которые оставили нам очень скудный исторический материал, а во-вторых, поскольку она возникла в области действия внеправовых и частных факторов и под влиянием сил, которые оставляют лишь незначительные следы своей работы. Каждый важный момент этой истории становился предметом длительных и горячих споров, которые ведутся до сих пор, хотя и не так ожесточенно. Можно сказать, что сегодня существует практически единое мнение по основным моментам истории политического феодализма и что нынешние разногласия касаются лишь незначительных подробностей или того, насколько сильный акцент следует делать на тех или иных фактах.

Прежде чем приступить к подробному разбору происхождения феодальной системы, следует пояснить одно общее соображение, которое представляет важность для нашего предмета. В данном случае, да как и во всей институциональной истории, следует очень тщательно различать два комплекса причин, или предпосылок. Во-первых, существует общая причина, или преобладающее положение вещей в обществе того времени, которое требует появления нового института; а во-вторых, есть старый институт, за который ухватывается преобладающая причина и который она превращает в новый. Оба варианта присутствуют всегда. Ни один институт никогда не возникает как нечто абсолютно новое. Каждый новый институт уходит корнями в прошлое, в какой-то предыдущий институт. Насущная необходимость превращает его в новый, однако характер этого нового института столь же обусловлен характером старого, как и новой необходимостью, которая и вызвала его к жизни. Насмешки, которые мы слышим порой в адрес тех исследователей, которые ищут основы нового института в предшествующих, дескать, они просто антиквары, доказывают лишь чрезвычайную узость такой концепции истории.

Как применяется это соображение к нашей теме, становится совершенно ясно, как только мы конкретно сформулируем стоящую перед нами задачу. Она заключается не в том, чтобы объяснить появление феодальных форм в целом, а в том, чтобы объяснить ту своеобразную феодальную систему, которая возникла в Западной Европе в Средние века. Несомненно, что институты, которые по праву можно назвать феодальными, существовали и в Японии, и Центральной Африке, и в разнообразных мусульманских государствах практически повсеместно. Верно, что в определенных политических условиях человеческая природа, как кажется, естественным образом обращается к феодальным формам правления. И мы должны учесть эти политические и социальные условия в нашем исследовании данной проблемы, учесть, может, полнее, чем это делали прежде некоторые историки[84]. Они — одни из самых важных действующих причин. Но если взять их изолированно, они лишь объясняют развитие феодальных форм в целом. Они не сообщают нам причин, почему, если говорить об институтах, эти разные феодальные системы существенно отличаются друг от друга. Чтобы объяснить этот факт, мы должны обратиться к более ранним институциональным основам, на которых в каждом отдельном случае общественные силы воздвигали будущее здание.

Под «феодальной системой», если это выражение используется без оговорок, мы всегда имеем в виду систему средневековой Западной Европы, и, чтобы объяснить ее происхождение, должны рассмотреть два комплекса фактов: состояние общества, которое позволило таким формам развиться, и предыдущие институты, которые были преобразованы этими социальными и экономическими условиями в историческую феодальную систему и определили форму, которую затем приняли многие особые черты этой системы.