Европейская герилья. Партизанская война против НАТО в Европе

В то время к нам заглядывали буйволы – часто из-за всякой ерунды. Мы ставили первые песни Джаггера – он тогда только входил в моду. Это было совершенно безобидно. Тогда там было трое полицейских из отделения по незаконному обороту наркотиков. Их все знали. И если они ехали по нашей улице, кто-нибудь стучал нам в дверь и сообщал: «Сейчас подъедет наркополиция». Они помещали нас в пустую комнату, делали обыск в других и на этом всё кончалось.

Херманн: Как ты объяснишь слух относительно Виландштрасе?

Райндерс: Буйволы тогда не так шмонали. Они вообще не могли нас с Барни классифицировать по УК. Да, собственно, они никого из нас не могли классифицировать. Они вообще всех нас, будь то Георг фон Раух или Михаэль «Бомми», сваливали в один котел. Я не знаю, откуда это пошло: от буйволов или от СМИ. Но мы никогда там не жили. Правда, иногда ходили туда купаться – там была очень классная ванна для купания.

Фрич: Это важный критерий.

Райндерс: Ванна, в которой действительно могли купаться несколько человек одновременно. Облицована кафелем, просто огромная. Что-либо подобное я никогда не видел ни до, ни после этого.

Я, вообще, с малолетства вступал в конфронтацию по политическим мотивам. Например, будучи в ГДР, вступил там в ряды юных пионеров. Принимал участие в таких мероприятиях, как Международный детский день и прочая дребедень. При этом всегда были конфликты с полицией. Когда ты вместе с детьми в парке Тегель, и вдруг приходит полиция и выгоняет тебя одного из парка, а всё потому, что запрещено ходить в галстуке и носить значок FDJ. В 12–13 лет это уже откладывается в мозгах. Официально в Западном Берлине это не было запрещено, но буйволы всё равно наезжали. Один раз меня обыскали даже при поездке в Восточную Германию. И вот при этом ты получаешь наглядное представление о «демократии и правовом государстве». Сегодня они стали немного хитрее.

Херманн: Ты ведь выходец из северной части Берлина. Были ли у тебя контакты с рокерами их квартала Мэркиш?

Райндерс: Нет, у нас не было прямых контактов с рокерами из квартала Мэркиш. Мы знали их только внешне. А вот «К1» имела с ними дела. Это были рокеры на мопедах, которых мы знали по дискотеке. Они были немного дикие и нападали на пожилых людей. С такими вообще никто не хотел контактировать. Как-то они стали приставать к старой рокерской группе из Веддинга. Тех мы всех знали, и с ними у нас не было чувства вражды. Это были настоящие рокеры, на мотоциклах, и они никогда никому ничего плохого не делали. Ну так вот, эти ребятки к ним пристали – думали, что те слишком безобидные, а те их так отметелили! С тех пор эти парни из своего квартала Мэркиш ни ногой!

Херманн: Я вспоминаю, как в начале семидесятых вы сидели в доме Георга фон Рауха за забаррикадированными дверями и отбивали атаки рокеров.

Райндерс: Это были другие, потому что рокеры из квартала Мэркиш во время драки в Тегеле были на нашей стороне. Мы тогда еще спорили: не переметнутся ли они завтра на другую сторону? В тот день они сильно напугали студентов, поскольку выступали очень брутально. Они вообще не знали ничего другого, кроме этой формы выяснения отношений. У них не было страха перед полицией. Тогда полицейские еще носили кивера – шлемы были в очень немногих полицейских участках. Постепенно различные группы повзрослели. Какие-то особые неприятности из-за рокеров были недолго.

Херманн: Это «взросление» происходило больше благодаря ощущению совместной жизни, нежели в результате политических дискуссий?

Райндерс: Тебя преследуют! Это было уже в крови. У рокеров всегда были проблемы с буйволами: когда те перекрывали улицы, то отнимали у них мопеды.

Центральный совет блуждающих бунтовщиков

гашиш, облавы, уличные драки

Хайн: Промежуточный вопрос: ключевое слово «ищущие бунтовщики» – что это такое? Это шаг вперед или так, подстраховка на всякий случай?

Райндерс: Да, это шаг вперед. Полицейский контроль стал мощнее. Они получили усиление; в Берлине разработали новую методику, о которой мы ничего не знали. Например, изготовить 50 кг гашиша, чтобы потом изымать его при обысках. Они хорошо подготовили людей. Конечно, мы тогда немного приторговывали: продавали наркоту американцам, солдатам. Те платили хорошую цену. Многие из наших тогда не работали, а нам нужна была «капуста». Ходили воровать продукты. По утрам, например, ждали машины с продуктами, подкрадывались сзади, воровали целые пудинги. Так как все курили, нужно было есть что-то сладкое. Один раз стянули целую тележку пудингов. В общем, мы немного приторговывали наркотой – небольшими порциями. Мы знали всех «деловых» людей, которые знали, где можно делать бизнес. Знали турок, которые тогда были такие наивные! Они хотели за одну операцию сделать несколько тысяч марок, попадали на крупных торговцев, а те оказывались буйволами.