Европейская мечта. Переизобретение нации

Девизом ее книги могла бы послужить фраза Теодора Паркера, теолога и борца против рабства: «К сожалению, нация предала свою великую идею о том, что все люди рождены равными и наделены неотчуждаемыми правами»[348]. Историческое исследование Лепор не только демонстрирует неослабевающую действенность основополагающих принципов американской демократии, но и показывает, что эти принципы неоднократно нарушались в истории Соединенных Штатов. В нем повествуется о забытых героях и героинях, которые, будучи американцами, руководствовались конституцией и боролись в своей стране за эмансипацию, но до сих пор почти не услышаны. Тем самым она определяет борьбу против расизма и сегрегации как главное национальное дело всего общества в соответствии с принципами отцов-основателей. Решающим обстоятельством для Джилл Лепор служит то, что предательство основных прав, гарантированных конституцией, не разрушило США, поскольку одновременно породило свидетелей этих истин и борьбы за демократию. Лепор считает, что именно приверженность этим истинам по-прежнему сплачивает нацию во времена разъединяющей политики идентичности. История нации для нее есть не что иное, как непрекращающаяся борьба за «эти истины».

Конституционный патриотизм

Джилл Лепор стоит перед дилеммой. С одной стороны, она убеждена, что нациям необходимо согласие относительно общего прошлого и что историки должны этому содействовать, иначе за дело возьмутся демагоги и националисты. С другой стороны, она считает себя активной просветительницей. Ее представление об истине в эпоху альтернативных фактов и манипуляций с цифровыми данными ориентируется на естественные науки, правовую культуру, журналистику фактов и научную историографию. Вот почему она не поддерживает обычный тип национального государства, где граждане «[воображают] себя людьми с общим прошлым, которое большей частью легендарно преувеличено». Как историк она не может и не желает создавать такой нарратив об общем прошлом, поскольку из собранных ею исторических фактов при всем желании невозможно сложить единую американскую историю.

Поэтому ее решение этой дилеммы вполне понятно. Как и Александр Тиле, она отдает свой голос за конституционный патриотизм и опирается исключительно на правовые документы американских отцов-основателей. Она называет свою позицию «гражданским патриотизмом» в противовес национализму. Последний связан «не столько с любовью к своей родине, сколько с ненавистью к другим странам и их народам, а также с ненавистью к жителям собственной страны, которые не принадлежат к этническому, расовому и религиозному большинству». Разница для нее предельно ясна: «Патриотизм вдохновляется любовью, национализм – ненавистью. Смешивать одно с другим – значит уравнивать ненависть с любовью, а страх с мужеством»[349].

Это различение широко распространено. Похожую мысль высказал в своей речи президент Франции Эмманюэль Макрон: «Патриотизм – полная противоположность национализму». Макрон произнес эту речь не в какой-нибудь день и не где-нибудь, а 11 ноября 2018 года, в самый значимый после 14 июля национальный праздник, в столетие окончания Первой мировой войны у мемориала Неизвестному солдату возле парижской Триумфальной арки на Елисейских полях, то есть в высшей степени символичный день и в символичном месте. Иными словами, патриотическая речь Макрона была заключена в национальные рамки; но историческое сознание и национальную культуру не обязательно отождествлять с национализмом. Эти понятия и их противопоставление довольно неудобны, ибо непросто уйти от национальной символики и истории своей страны, которые присутствуют в архитектуре и памятниках прошлого и которые вновь и вновь вспоминаются в дни знаменательных юбилеев. И все-таки мы не просто находимся в плену этой символики, ведь у нас есть свобода критически выражать свое отношение к прошлому и заново соотносить его с изменившимся историческим контекстом, при этом не меняя фактов. Именно так поступил четырьмя годами ранее предшественник Макрона, Франсуа Олланд, выступая 11 ноября на севере Франции неподалеку от городка Аррас на открытии нового мемориала «Кольцо памяти», посвященного погибшим в Первой мировой войне и объединяющего разные национальные памяти в общеевропейской памяти. На территории национальных солдатских кладбищ в районе Вердена, с которыми связаны разные национальные памятные даты, он создал транснациональный символ окончания националистической вражды.