Европейская мечта. Переизобретение нации

‹…› важно подчеркнуть, что в противоречивом процессе модернизации искусство, как и история, выступают в XIX веке в двоякой ипостаси: с одной стороны, как научные дисциплины, с другой – как объекты религиозного поклонения. Искусство «онаучивается» в новых дисциплинах искусствознания и литературоведения и одновременно сакрализируется в канонизации (национальных) классиков. История становится научной в исторических штудиях и в то же время сакрализируется в конструкции исторического мифа. Таким образом, в XIX веке возникает новый вид культурного напряжения в результате совместной эволюции научности и сакрализации[404].

Сакрализация литературы, искусства и музыки, как и сакрализация собственной истории, – центральный элемент проекта национального строительства, который был реализован многими государствами в XIX веке. Эволюция немецкого проекта национального строительства нигде лучше не прослеживается, как в тексте немецкого государственного гимна Августа Генриха Гофмана фон Фаллерслебена (1941). Я ограничусь лишь третьей строфой.

Einigkeit und Recht und Freiheit
Für das deutsche Vaterland!
Danach lasst uns alle streben
Brüderlich mit Herz und Hand!
Einigkeit und Recht und Freiheit
Sind des Glückes Unterpfand;
Blüh’ im Glanze dieses Glückes,
Blühe, deutsches Vaterland!

Единство, закон и свобода

для немецкого Отечества!
Будем все стремиться к этому
по-братски, делами и помыслами!
Единство, закон и свобода –
залог счастья.
Процветай в сиянии этого счастья,
процветай, немецкое Отечество!

«Единство, закон и свобода». После образования Рейнского союза и распада Священной Римской империи германской нации (1806) наполеоновские войска вошли в немецкие города, епископства и княжества. Присутствие Наполеона по эту сторону Рейна высекло первые искры нового немецкого национального самосознания у образованного бюргерства. Фигура Наполеона была совсем неоднозначна. Одни считали его освободителем, ибо он перенес через границу демократический Гражданский кодекс[405]. На него опирались либеральные освободительные движения, выводившие требования свободы, равенства и братства из гражданских прав, провозглашенных Французской революцией.

«Немецкое Отечество». Другие считали Наполеона иноземным правителем и поработителем, и это укрепляло стремление к национальному суверенитету. К суверенному отечеству призывали и революционные знамена, песни, победы, празднества, подобные Вартбургскому (1817) и Гамбахскому (1832)[406]. Черный, красный и золотой цвета на горизонтальных полосах национального флага впервые появились в публичном пространстве на Гамбахском празднике. Монументальный Зал славы, Вальхалла[407], неподалеку от Регенсбурга был не общенациональным, а региональным замыслом короля Людвига Баварского в 1842 году, осуществленным через год после того, как Фаллерслебен написал свой гимн Deutschlandlied («Песнь немцев»). Замысел Зала славы возник у него после победы Наполеона над Пруссией в 1806 году. После «позорного» поражения место Первой империи должно было занять «общее отечество» (gemeinsames Vaterland). Королевское посвящение гласит: «Пусть Вальхалла способствует укреплению и возвеличению немецкого духа! Пусть все немцы, какого бы племени они ни были, всегда чувствуют, что у них есть общее отечество, отечество, которым они могут гордиться и славе которого каждый, как может, должен содействовать»[408].

«Делами и помыслами». Основу этого движения составляли студенты, то есть образованные бюргеры-мужчины. В университетах они объединялись в студенческие братства (буршеншафты) и носили униформу. Но они же носили и форму «фрайкоров»[409], в которых они сражались в освободительных войнах против Наполеона. Эта история освобождения – чисто мужская история.