Европейская мечта. Переизобретение нации

Если память о мировых войнах и Холокосте сыграла большую роль в объединении Европы, то общая и отдельная колониальная история еще не нашли своего места в европейском сознании и почти не представлены в европейском публичном пространстве. В семитомном исследовании французских «мест памяти» («Les lieux de mémoire», 1984–1992) Пьера Нора лишь одно из этих ста мест имеет отношение к французской колониальной истории. В 2005 году французский президент Жак Ширак добился принятия так называемых «мемориальных законов». Один из них касался французской колониальной истории, которую предписывалось отображать исключительно в положительном свете. Саркози подтвердил этот закон, и только под давлением историков он был отменен.

Применительно к колониальной истории действует то же правило, что и для историй, связанных с репрессиями и насилием: примирение не может состояться без признания преступления и без возмещения ущерба жертвам. Если европейские нации примирились друг с другом, то нации за пределами Европы, пострадавшие от долгой истории колониализма, еще далеки от мира и примирения. Например, Франция и Алжир до сих пор не подписали «Елисейский договор»[234]. Европа не сможет рассчитывать на прочный мир, если будет ограничиваться только внутренними отношениями; она должна принять на себе ответственность и за то, что происходит за ее пределами, в глобализованном мире.

Возможностей для этого сегодня достаточно. Арена для нынешних дискуссий – музеи, которые обзавелись экспонатами или пополнили свои фонды в колониальную эпоху. Апогеем этой эпохи стал период с 1860 по 1914 год, когда имперская экспансия и освоение чужих ресурсов совпали с бумом в науке и технике. В этот период европейские музеи активно пополнялись сокровищами культуры со всего мира. Музеи в крупных мегаполисах, прежде всего в Париже, Лондоне и Берлине, соперничали за роль величайших и важнейших хранителей мирового культурного наследия.

В Германии спор разгорелся после открытия Форума Гумбольдта в реконструированном Берлинском дворце, в котором, согласно предложению, сделанному восемнадцать лет назад, должны были разместить этнографическую коллекцию. Теперь, когда общественное внимание привлечено к этим 500 000 объектам, впервые стала ясной вся сложность проблем культурного наследия. Прежде чем решать проблемы реституции произведений искусства или репатриации объектов культуры, необходимо прояснить вопрос происхождения этих культурных ценностей и установить контакты со странами, откуда они были вывезены. История присвоения и похищения культурных ценностей, начавшаяся во времена колониальных войн, сегодня должна быть достойным образом завершена с участием соответствующих пострадавших стран и их правительств.

Все согласны с тем, что понятие «изучение провенанса», появившееся в конце 1990-х годов в связи с поиском еврейских владельцев художественных ценностей, присвоенных нацистами, следует распространить и на культурные объекты колониальной эпохи. В коалиционном договоре новое немецкое правительство взяло на себя обязательство выяснять провенанс в отношении всех культурных ценностей, находящихся в немецких музеях и коллекциях. Французский президент Эммануэль Макрон сделал еще один решительный шаг. Выступая в конце 2017 года в Буркина-Фасо, он заявил, что в течение пяти лет согласует с соответствующими африканскими странами вопросы местонахождения и возврата культурных ценностей. Руководство комиссией по реституции колониального искусства Макрон поручил Бенедикт Савой и сенегальскому ученому Фелвину Сарру.

Бенедикт Савой занимает сегодня кафедру «История культурного наследия Европы XVIII–XX веков» в парижском Коллеж де Франс. Публикация ее лекции по случаю вступления в должность в марте 2018 года стала бестселлером. В ней историк искусства изложила свои мысли и чаяния, которые «приходят ей на ум после многих лет напряженного изучения истории культурного наследия человечества в европейских музеях», кроме того, Бенедикт Савой наметила важные рамочные условия для будущего этой истории в XXI веке[235]. Музей как институт, историю которого она исследовала, – это привилегированное место, где культура не только собирается, хранится и экспонируется, но и творится, изучается и проживается, это «место, где происходит физический контакт с чужими мирами, это архив человеческого творчества, одно из мест, где история зачинает будущее» (с. 48). Своей речью она обозначила поворот в истории музеев и культурного наследия от национальной к транснациональной и глобальной перспективе.