Европейская мечта. Переизобретение нации

Четвертый исторический урок – новое открытие прав человека. Подтвержденные в 1948 году, они стали основой воссозданной Европы. Несомненно, провозглашенная ООН Всеобщая декларация прав человека стала ключевым событием европейской истории. Мы также не должны забывать, что права человека были записаны в новых демократических конституциях стран Европы после 1945 и 1990 годов. Таким образом, второй и четвертый урок истории – демократизация и права человека – тесно взаимосвязаны в истории ЕС. Но не все, что происходит в истории и записывается в конституции, автоматически влечет за собой последствия. Речи и декларации – это одно, а практические последствия, насущные требования и осуществление в трудных обстоятельствах – совсем другое. В этом смысле права человека долгое время пребывали в латентном состоянии, пока не оказались на повестке дня Европы из-за миграционного кризиса в 2015 году. Опыт беженства и изгнания сопровождает весь ХХ век. Но теперь европейцы были уже не беженцами, а принимающей стороной.

Обеспечение мира, демократизация и верховенство закона создали в Европе условия, о которых другие страны могут только мечтать. ЕС, усвоивший уроки истории, представляет собой надежное убежище на фоне соседних территорий, сотрясаемых гражданскими войнами и насилием. Насилие, которое удалось сдержать в Европе, вспыхнуло во многих кризисных регионах, оказывающих теперь давление на Европу. В этих условиях право человека на убежище приобрело новый смысл, а сами права человека в их совокупности стали серьезнейшей проверкой идентичности ЕС.

Четыре урока, которые Европейский союз извлек из истории за более чем семьдесят лет, можно считать директивными идеями и моральными принципами. Усвоение уроков истории никогда не прекращается, это процесс, который сделал возможным объединение Европы, и ныне содействует ее развитию и определяет ее открытое будущее. Следовательно, эти уроки можно расширять, но не ревизовать, ибо они составляют канон фундаментальных принципов, которые обосновывают и обеспечивают идентичность, узнаваемость, преемственность и ответственность ЕС.

Сегодня мы находимся на развилке, где ЕС может отказаться от своей идентичности и заменить ее другой. Но тогда это будет уже не тот альянс государств, который в 1945 году начал учиться у истории. Альтернативы, открывающиеся сегодня во многих местах, объясняются стремлением к простоте, безопасности и самоизоляции во все более усложняющемся мире. К этому добавляется тоска о величии и гордости своей нации. Обе эти альтернативы означают возврат к XIX веку и отказ от европейского проекта. 2018 год объявлен в ЕС годом общего культурного наследия. Поэтому извлеченные европейцами из истории четыре урока я предлагаю поместить как общее наследие в пустующий центр европейского звездного круга. Потенциал этих уроков отнюдь не исчерпан. В качестве «европейской мечты» они по-прежнему пригодны для будущего и остаются фундаментом незавершенного европейского проекта, который нужно реализовывать и продолжать.

ЕС отличается от национальных государств тем, что он вынес уроки из катастроф ХХ века и сформировал транснациональную самокритичную мемориальную культуру. В этом смысле европейцы, руководствуясь уже упоминавшейся максимой Йохана Хёйзинги, понимают свою историю как духовную форму, «в которой культура отдает себе отчет о своем прошлом». В этом отчете важную роль играют мертвые. «Воспоминания из мертвого дома. Опыт современной европейской памяти» – так Тони Джадт озаглавил эпилог своей книги о послевоенной Европе[237]. Мемориал «Кольцо памяти», открытый президентом Франции Олландом в ноябре 2014 года и посвященный жертвам Первой мировой войны, объединил в европейской памяти и скорби, преодолевшей национальные границы, солдат, которые воевали друг с другом. Еще один пример – мемориал Холокоста в память об убийстве европейских евреев, сооруженный в центре Берлина, где планировалось это убийство, педантично исполненное в бесчисленных местах. ЕС включил эти жертвы в свою память, но продолжает помнить о них не для того, чтобы мучиться страшным прошлым и прославлять смерть и насилие, а для того, чтобы, напротив, оплакивать погибших, преодолевать насилие и открывать пути в общее будущее. Прошлое, настоящее и будущее тесно взаимосвязаны в этих актах памятования.