Европейские мины и контрмины

— Время производит удивительные перемены, — сказал граф спокойно, — благо тому, кто, подобно нашему молодому другу, может рассказывать в дружеском будуаре пережитые им приключения.

Камердинер доложил о герцоге Гамильтоне. Вскоре за англичанином приехало ещё несколько молодых людей, маркиза перешла из будуара в салон; разговор завязался; занимались музыкой, болтали, и всюду прелестная маркиза оживляла своим присутствием, то завязывая короткий разговор, то составляя центр небольшого кружка и владычествуя словами над умом, как владычествовала взорами и улыбками над сердцем.

Она отошла от группы гостей, сказав им милую шутку, когда к ней приблизился граф Риверо.

— Завтра я уезжаю из Парижа, — сказал он, понизив голос и сохраняя в то же время любезное выражение на лице, — и думаю пробыть в Риме некоторое время, может быть, дольше, чем предполагаю. Я надеялся застать вас одну…

Маркиза посмотрела на него с некоторым удивлением.

— Не хотите ли переждать, пока все разъедутся? — спросила она.

— У меня мало времени, — возразил он, — притом нет ничего важного сообщить вам. Рости останется здесь и передаст вам подробную инструкцию Надеюсь, вы станете зорко и точно наблюдать за всем происходящим и сообщать мне свои наблюдения; чем подробнее и точнее будут они, тем выше будет оказываемая вами услуга. Вам дадут особые поручения. Главное же, берегитесь, — продолжал он, бросив на неё мрачный и грозный взгляд, — берегитесь идти собственной дорогой и быть самостоятельной. При первом ложном или двусмысленном шаге я уничтожу вас, даже если сам буду находиться на краю света.

Маркиза опустила глаза.

— Вы по-прежнему можете полагаться на меня, — сказала она покорным тоном, слегка опуская голову.

— Я хочу, — продолжал граф, — чтобы о моём отъезде стало известен не ранее как через несколько дней — вы скажете тогда, что внезапное семейное событие потребовало моего присутствия для окончания весьма важного дела.

Она утвердительно кивнула головой.

— Но ещё многого не достаёт мне, чтобы собирать точные сведения, — сказала она потом, — у меня бывают только мужчины, принадлежащие, правда, к лучшему обществу, но нет знакомых дам — мужчины ездят для того только, чтобы любезничать…

— Будьте покойны, — сказал граф, — я уже позаботился об этом. Вас представят императрице и пригласят в Тюильри, там заведёте вы женский круг знакомства. Аббат Рости сообщит вам подробности, нунций устроит случай представиться, императрица примет вас ласково.

Гордая радость блеснула в глазах маркизы.

— Ещё раз повторяю, берегитесь от ложных шагов и самостоятельных действий, и теперь ни слова больше, — сказал граф тихо. — О! — продолжал он громко и весело. — Вот так редкость, уже давно я не видел вас, где вы пропадаете? Наш молодой друг, кажется, возымел сильную склонность к уединению…

И он протянул руку фон Грабенову, который только что приехал и подходил к хозяйке дома.

Молодой человек был бледен и печален. Вся весёлая, кипучая жизнь, когда-то видневшаяся в его глазах, пропала бесследно; ясные, светлые глаза отенялись синими кругами и смотрели неприветливо, точно отыскивая и спрашивая что-то.

Фон Грабенов обменялся с маркизой обычными формулами вежливости, но легко было заметить, что его душа не принимала никакого участия в этом разговоре — замечания маркизы оставались без ответа.

Маркиза посмотрела на него с некоторым удивлением и потом обратилась с шутливым замечанием к стоявшему вблизи герцогу Гамильтону.

Граф Риверо с глубоким участием смотрел на молодого пруссака; он взял его за руку и медленно провёл в уголок салона, куда не достигал говор общества и где можно было вести дружескую беседу.

— Что с вами, мой друг? — спросил граф тем задушевным тоном, какой он иногда употреблял в разговоре. — Вас так редко видно, и ваше лицо выражает истинное и глубокое душевное страдание. Простите, что я навязываюсь вам со своим участием, но вы знаете, что я питаю к вам симпатию, несмотря на разницу в летах, и если мой совет, моё содействие…

Фон Грабенов поклонился, но лицо его не утратило прискорбного выражения.

— Благодарю вас, — прервал он графа, — за ваше дружеское расположение. Со мной ровно ничего не случилось, правда, мне нездоровится с некоторого времени. Кажется, я простудился немного…

Он попробовал улыбнуться, невольная дрожь охватила его тело, как в лихорадке.

Граф тихо положил руку на плечо молодому человеку.

— У вас серьёзное горе, — сказал он. — Старику, может быть, простительно быть несколько навязчивым — вы верите мне?

Фон Грабенов бросил на графа долгий взгляд и глубоко вздохнул.

— Кажется, у меня расстроены нервы, — сказал он, — я…

— Некоторое время тому назад я вас встретил на выставке, — продолжал граф Риверо, — вы были не один, дама…

— О, да, да, помню! — вскричал молодой человек с горькой улыбкой. — Золотое, прекрасное было тогда время.. оно прошло, — прошептал он, — прошло безвозвратно.