Фабрика мертвецов

— За Ингвара испугался, — слегка смущенно ответил германец.

Митя только злорадно улыбнулся: господин Штольц думает, что батюшка ему комплемент сделал? Наивное дитя Одина! Уж Митя-то отца знал: сейчас у него в голове с неслышным шелестом обрушиваются все предыдущие построения относительно двойного убийства. И в первую очередь, что связано оно с пропавшим докладом по делам железнодорожным, а вовсе не с местными проблемами. Вместо отброшенной версии рождается новая, где есть место и мертвяку в роще, и рыжей маре, и следам паро-телег… и подозрениям насчет их владельцев.

Митя ухмыльнулся снова, еще злораднее. Батюшка так гордится собой: дворянство выслужил сыскным талантом, имение… А только в деле сыска никчемный светский сын его обогнал: Митя-то уже и про господина Бабайко знает, и что рыжая мара к здешним делам никакого касательства не имеет. И от Митиного расположения зависит: рассказывать отцу или нет. Он еще хорошенько подумает, стоит ли!

— Везти тела на станцию уже не имеет смысла, — продолжал отец, глядя на еще полыхающее пятно посреди дороги — все, что осталось от двух оживших мертвецов. — От них уж сама Жива толку не добьется, не то что местный малокровный целитель. Так что с благодарностью принимаю ваше…

— А багаж? — перебил Митя, только что давший зарок не говорить отцу ни слова, пока не услышит извинений. — На мне даже сейчас чужая сорочка!

— На мне, честно говоря, тоже… — отец явственно растерялся. — Право, даже не знаю… — Он перевел взгляд с оставшегося без лошади стражника на урядника с его каурым.

— Я вас, ваше высокоблагородие, одних не оставлю! — мгновенно подобрался Гнат Гнатыч. — Багаж и почекать може, а з вами два паныча молоденьких. Ну как знов якась нежить привяжется? Да и третьего нашего сыскать надобно, куды он там утек…

— Може и схарчили его уже! — немедленно вставил уцелевший стражник.

— Мовчи вже, трусло несчастное! — Урядник замахнулся на него хлыстом.

— А чего я мог-то, Гнат Гнатыч? У меня, вона, даже ножиков, как у их высокородия, нету.

«Потребовались ожившие мертвецы, чтоб местные начали величать отца “высокородием”», — меланхолично подумал Митя.

— Придется вам мою сорочку взять, Аркадий Валерьянович! — устало улыбнулся Штольц. — Мите тоже что-нибудь подберем. Он у вас герой: не струсил, не растерялся.

— Все мои рубашки к Митиным услугам! — раздался звонкий от ревнивой злости голос Ингвара, и юноша выразительно оттянул рукав своего простонародного безобразия, измаранного в пыли, копоти и брызгах мертвяка. — Правда, все они несколько… немного совсем… в машинном масле… Не отстирываются уже… — и с явным наслаждением уставился на перекошенную Митину физиономию.

— Ингвар! — раздраженно перебил его старший Штольц и торопливо заговорил: — Бери господина стражника в кузов. Я тоже с Ингваром поеду, ваш автоматон лучше не перегружать.

Отец взобрался в седло и бережно потянул рычаги. Пусть и с неприятным клацаньем, но автоматон ожил.

— Вы молодец, Ингвар! — радостно крикнул отец, выводя автоматон на дорогу.

«Для этого плебея у отца похвала нашлась, не то что для родного сына. Да если бы не здешняя дорога, паро-конь бы и шагу не прошел!» — глядя на шумно припадающего на переднюю ногу и то и дело брызгающего кипятком автоматон, скривился Митя.

— Я так понимаю, с Ингваром ты тоже не поладил? — скрежещущий отцовский автоматон поравнялся с Митиным. — Да что с тобой такое? Солнышко светит, мы выжили… а могли ведь остаться тут, как те двое несчастных…

«И тоже потом восстать?» — мелькнула мысль, и Митя тряхнул головой: даже думать о таком было омерзительно — до тошноты, до ледяной ломоты в костях.

— Если уж вы сами понимаете, что тут опасно, отпустили бы меня в Петербург, к бабушке, — сквозь зубы процедил он.

— Бросишь меня? За бабкину юбку прятаться побежишь? — помрачнел отец.

— Я думал, вы сами хотите защитить своего единственного ребенка, — сладко протянул Митя.

— Какой ты ребенок! Шестнадцать скоро, дед твой покойный в этом возрасте уж в сторожах ходил, а к семнадцати околоточным надзирателем стал. Времена тогда, конечно, другие были, ну да какая разница! Неужели тебе самому не интересно, кто за всеми здешними делами стоит?

— Совершенно не интересно, — равнодушно бросил Митя и злорадно подумал: «Тем паче, что я-то знаю… а не скажу! И плевать, что это глупо! А постоянно сына попрекать, теперь вот тем, что я не околоточный — это хорошо? Сами докапывайтесь! Мне сейчас только одно интересно — я со всех окрестных помещиков сорочки переношу, пока мы багаж со станции получим? Может, уж проще сразу новых из Петербурга заказать, все быстрее станет?»

Он ускорил паро-коня, стремительно обгоняя искалеченную машину отца.

— Только о тряпках и думаешь, чисто девица! — крикнул тот вслед, но Митя уже умчался вперед.

Пугнул каурого урядника, обогнал паро-телегу, мстительно швыряя пыль из-под копыт в лицо Ингвару. И понесся дальше клацающей механической рысью. Дорога поднималась в гору, Митя бросил паро-коня вперед, взлетел на пригорок — и рванул рычаг автоматона так резко, что чуть не вылетел из седла.