Фабрика мертвецов

– А давайте я вас прокачу, Анна? – вдруг залихватски вскричал поручик. Загудело, будто парокота с размаху хлопнули по железному боку.

Митя невольно поморщился: лошадей своих обхлопывайте, поручик, а паровые автоматоны ласку любят.

– Но… Это невозможно! – растерялась дама.

– Почему нет? Я же говорю: мой это парокот, и ездить на нем я отлично умею.

– Я в вас и не сомневаюсь. Но как же я поеду одна, без мужа, – такая компрометация!

– Какая компрометация, помилуйте! Мы соседи… смею надеяться, друзья… Мы же с вами друзья, Аннннна?

– Друзья… – смущенно пискнула дама.

– Мы просто два человека, чьи мечты и желания, увы, никому не интересны. – В голосе поручика добавилось трагизма. – Прокатимся – что в том такого? Ваш супруг еще из курительной не выйдет, как мы вернемся. Соглашайтесь! – Судя по бульканью воды и лязгу, дожидаться согласия своей спутницы поручик не стал и принялся раскочегаривать котел парокота.

– У меня даже амазонки нет… – все еще лепетала Анна.

– На что тут амазонка, не нужна тут вовсе… ножку сюда-а-а… вы такая легкая, просто пушинка! Видите, как просто! Ну, поехали!

Котел автоматона пронзительно свистнул, как бывает у неопытных всадников, конюшню заволокло паром.

Соскользнув с облучка паротелеги, Митя подскочил к дверям конюшни. Парокота повело влево… вправо… Железный бок со скрежетом прошелся по стене сарая. Вихляясь, как пьяный, то и дело припадая брюхом к земле, парокот ковылял через задний двор. Сидящая за спиной поручика Анна на каждом прыжке пронзительно вскрикивала, зато сам он горделиво выпячивал грудь, одной рукой небрежно двигая рычаги, а другой элегантно держа на отлете… кавалерийский хлыст.

– Напрасно она в нем не сомневалась, – глядя им вслед, успел пробормотать Митя.

За спиной что-то стремительно промелькнуло, Митя повернулся, глянул на приоткрытое окошко под стрехой… Паротелега затряслась, будто в припадке, громко забулькал котел, конюшню заволокло новым облаком пара. Митя шарахнулся в сторону – темный силуэт пронесся мимо, едва не размазав его по боку собственного пароконя. Паротелега задом вылетела из конюшни, походя разнеся воротную створку. Сидящий на открытом облучке Ингвар хищно подался вперед, дернул ручки управления, высокие колеса взрыли гравий. Пыхтя и подпрыгивая, как позабытый на плите чайник, паротелега заложила круг по двору и ринулась в погоню за умчавшейся на парокоте парочкой.

– Оу! – только и смог сказать Митя; подходящего выражения из арсенала младшего князя Волконского не вспоминалось, а свое он придумывать опасался: вдруг оно окажется вовсе не подходящим? Он присел над отпечатками колес и принялся их внимательно изучать.

Гравий громко и словно бы протестующе заскрипел, и в конюшню ворвались две встрепанные фурии:

– Где он? – вцепилась Мите в рукав Зинаида.

– Где? – на другом рукаве повисла Ада.

– Он уехал? – Зинаида с ужасом уставилась туда, где только что стоял парокот.

– Уехал? – эхом откликнулась Ада, не сводя глаз с отпечатков колес паротелеги.

– Он же разобьется! – Зинаида отпустила рукав, чтобы прижать ладони к лицу. Ее глаза меж пальцами были сухие, огромные и страшные, полные беспредельного отчаяния.

– Погибнет! – откликнулась Ада, закусывая кулачок. – Он такой горячий!

– Перегреется и лопнет! – вцепляясь в собственную косу, взвыла Зинаида. – Он же бережности требует! Внимания!

– Да-да, это только внешне он такой суровый… даже грубый иногда… – бормотала Ада. – Но на самом деле у него нежная, ранимая душа…

– Бедный мой Котик! – простонала Зинаида.

Митя представил поручика: в мундире, почему-то в мелкий цветочек, видать для пущей нежности, и простреленного в трех местах (для ранимости), с кошачьими усами, медленно наливающегося краснотой, как котелок над огнем… и наконец с треском лопающегося, неаппетитно забрызгав и Анну, и сиденье парокота.

– Он его убьет! – хором вскричали сестрички Шабельские.

– Кто кого? – переспросил окончательно замороченный Митя.

– Дурак Петя – моего парокота! – потрясла кулачками Зинаида.

– Дурак Петя – бедного Ингвара! – топнула ногой Ада.

– Петю же к автоматонам подпускать нельзя: они у него то текут, то засекаются, то и вовсе падают! Мне как прислуга сказала, что он Анну сюда повел, – я бегом, и вот! Опоздала!

– Опоздала! – эхом откликнулась Ада. – Ингвар такой серьезный, такой ответственный, так следит… то есть присматривает… за женой брата. Анна такая легкомысленная…

– А Петя хоть и дурак, но военный… Если Ингвар на своей бешеной телеге их догонит – неизвестно, что будет! Вдруг они подерутся? Я останусь без парокота!

– А я без Инг… Я хотела сказать – такой позор для семьи! – торопливо исправилась Ада.

– Дмитрий! – Сестрички вцепились в Митю с двух сторон, как батюшкины городовые – в пойманного воришку. – Умоляю! – И в два голос выкрикнули: – Мы должны их догнать!

– Вы же не оставите нас без помощи? – вдруг очень спокойно и даже холодно спросила Зинаида и, перебросив истрепанную косу за спину, в упор уставилась на Митю. – Как благородный человек?